Мелкий белесый песок забивался в пластиковые шлепки и приятно горячил ноги. Задумавшись, я и не заметила как дотопала до магазина и лишь у старинных железных ставень распахнутых и вросших в землю соизволила поднять голову и оглядеть окрестности.
Чуть правее древних затоптанных досок крыльца притормозила „космическая „иномарка. Парень в темных очках и черных джинсах стоял у дверцы. что-то доставая из окна. Отчего-то поежившись, я поспешно заскочила в магазинную прохладу, перевела дух и огляделась.
Цивилизация еще не добралась до сих мест отдаленных – высокий изрядно вытертый деревянный прилавок заваленный пакетами с крупой и сахаром. Облезлые зеленые весы с гирьками, калькулятор, тетрадка для записи долгов и мутное решетчатое окно. За прилавком торчал пучок смолянисто-черных волос, упакованный бархатной резинкой.
Шаркнув ногами для приличия я громко объявила:
– Двести грамм изюма и пару банок джема.
К пучку добавились быстрые карие глазки и носик-пуговка, полненькие смуглые ручки нырнули в залежи кульков и на весы шлепнулся мешочек с изюмом:
– Какой джем? – Донеслось до меня под щелканье кнопок калькулятора.
– Из айвы!
– Сто восемьдесят рублей!
Расстегивая кошелек подумывала не докупить ли еще сахару? Нет пожалуй не буду…
Вдруг из-за спины появилась загорелая рука с купюрой:
– Пачку „Парламента“, девушка!
Быстрые глазки стрельнули в мою сторону, спрашивая разрешения.
– Нам с девушкой вместе посчитайте, – сразу перехватил инициативу хрипловатый баритон.
Я смутилась и покраснела, да-да смутилась, а что тут удивительного? В магазин я почти всегда хожу одна. Даже редкие семейные походы за подарками это удовольствие для моей чокнутой семейки, и настоящее мучение для меня.
Карие глазки продавца еще раз нас оббежали, и я в ужасе представила, какие вести разнесут кумушки по поселку уже к сегодняшнему вечеру. Белозубо улыбнувшись, парень бросил на блюдце купюру, подхватил выложенную пачку и, развернувшись покинул магазин лишь скользнув взглядом по моей фигуре. Тетка за прилавком привычно выложила в мраморное блюдце сдачу. Я спешно сгребла банки с джемом и кулек с изюмом, коротко сказала «спасибо» и кинулась следом за „благодетелем“.
Увы, машины и след простыл, пыль еще клубилась над барханами белого песка и примятой травкой. Тряхнув головой и смачно чертыхнувшись, поспешила к бабуле, штрудель не ждет!
Сырая трава под ногами скользит, боязно ставить ногу, кажется, что в тенях прячутся ямы еще немного, и у тех камней можно будет отдохнуть..
Через час штрудель возлежал под салфеткой в ожидании ножа (его лучше резать еще теплым смочив нож водой). Я утомленно обмывалась над тазом – красная и вспотевшая у печи. Прикинув, что еще часок у меня есть, решила поскорее нарезать „именинный пирог“ и собрать пляжную сумку.