Дженсен рассмеялся в ответ и посмотрел в ту сторону, где стояли и разговаривали наши друзья, поглядывая на нас.
– Пиппа, ты… – он резко замолчал, прислушиваясь: справа от нас, а потом и слева раздалось шипение.
Я попятилась.
– Это еще что?
Он застонал и потянулся к моей руке:
– Да мать вашу. Быстрее!
Мы побежали, но спустя пару секунд нас со всех сторон окатило водой из разбрызгивателей. Вода лилась из тонких трубок, лежащих на земле, с отверстиями по бокам, сверху и снизу и из вращающихся дождевателей.
Мы сделали несколько шагов по скользкой земле, я чуть не упала на спину – Дженсен едва успел меня поймать.
Бежать было бесполезно. Мы вымокли насквозь.
– Забудь! – крикнула я ему сквозь оглушительный шум оросительной системы. Ощущение было, словно мы попали под ливень. – Дженсен, – позвала я и схватила его за рукав, когда он собрался идти в ресторан, развернув к себе лицом.
Он посмотрел на меня безумными глазами. И не потому, что мы распили бутылку на двоих, перед этим без конца дегустируя и дегустируя. И не потому, что он разозлился из-за прерванного ужина или что мы оказались вдрызг мокрыми холодным октябрьским вечером посреди маленькой винодельни на Лонг-Айленде.
Эта бешеная вспышка в его глазах говорила, что он начал что-то пересматривать в себе.
– Я знаю, мы совсем не знакомы, – закричала я, стряхивая капли с ресниц. – И знаю, что это звучит бредово, но я думаю, тебе нужно прокричаться.
Он рассмеялся, отфыркиваясь от брызг:
– Мне нужно прокричаться?
– Да! Кричи!
Дженсен непонимающе покачал головой.
– Давай, скажи это! – перекрикивала я окружавший нас рев. – Что бы это ни было, о чем ты думаешь в эту секунду. Про что угодно: про работу, жизнь, Бекки, меня. Вот так, – я заглотила леденящий воздух, и слова практически вырвались из груди: – Я хочу ненавидеть Марка, но не получается! Ненавижу, что мне было так комфортно в отношениях, которые для него были всего лишь пит-стопом, а я думала, что это может быть навсегда! Они такими вообще никогда не были, и теперь я чувствую себя идиоткой, как я не замечала этого раньше!
Несколько секунд он просто смотрел на меня, а вода стекала по его лицу.
– Я ненавижу свою работу! – сжав кулаки, заорала я. – Ненавижу свою квартиру, свою повседневную жизнь, вдруг всему этому не будет конца и я не найду в себе сил сделать с этим хоть что-нибудь! Ненавижу, что я так убивалась на работе, а когда смотрю по сторонам и сравниваю себя с другими, то мои собственные усилия кажутся мне каплей в море!
Дженсен отвел взгляд и смахнул крупные капли, повисшие на ресницах.