Пик эпидемии пришелся на 14 декабря – в этот день погибли 36 человек. Затем число заболеваний и смертей стало уменьшаться, 15 декабря погибли 19 человек, а в середине января 1879 года эпидемия в Ветлянке практически прекратилась. Однако болезнь выбралась за пределы станицы и распространилась в окрестные поселения: Пришиб, Енотаевск, Старицкое, Михайловка, Удачное, Табун-Аральское урочище, Селитренное. В Удачном, например, умерли двое, а вот в Селитренном 36 человек (из 2500). Последний умер 27 января.
Признаки бубонной чумы достаточно характерны, однако многочисленные фельдшеры и врачи, прибывавшие в Ветлянку, в течение нескольких месяцев не могли поставить верный диагноз, высказывая множество самых разных предположений. В метрической книге станицы до конца ноября указывались такие причины смерти, как «простуда», «злокачественная» или «тифозная горячка». Доктор Кох, прибывший в Ветлянку в ноябре, описал болезнь как «жестокую перемежающуюся лихорадку с припуханием желез» и назначал больным хинин, как при малярии. Сам Кох заразился и умер от чумы 15 декабря.
Доктор Депнер в своем рапорте наказному атаману Астраханского казачьего войска в конце декабря писал: «Описанные мною признаки этой жестокой болезни дают мне право смотреть на нее или как на самый жестокий и злокачественный тиф, или как на своеобразную людскую чуму (Pestis Indica, Гирш), или как на болезнь новую, среднюю между тифом и чумой».
18 декабря в Ветлянку, оставшуюся без врачей и без больницы, прибыли доктора Морозов и Григорьев. Они также не распознали болезнь. Они предположили крупозную пневмонию, тиф и «тифозную пневмонию». Морозов умер 28 декабря, а Григорьев – 7 января 1879 года.
В начале января в Ветлянку прибыл чиновник особых поручений, доктор Краcoвский, определивший болезнь как «pneumo-typhus». Кроме того, Астраханский врачебный инспектор, доктор Цвингман, категорически возражал против признания болезни за чуму.
Соответственно, и власти не предпринимали никаких карантинных мер, если не было понятно, что за болезнь. Методом проб и ошибок применялись все известные на тот момент средства против «горячечных болезней»: салициловая кислота, соляная кислота, хинин, холод, однако все они оказывались мало- или вовсе неэффективными.
Уход в доме, переданном купцом Калачевым под лазарет, был плохой, смотрители и санитары умирали один за другим, сменявшим их добровольцам ведрами носили водку, чтобы хоть как-то удержать их от бегства, и те постоянно лежали пьяными среди больных и мертвых, не выполняя никаких обязанностей. Трупы перестали выносить, больным не оказывался никакой уход. Всего в этой больнице от чумы, голода и холода умерли 70 человек.