Такие пострадавшие города, как Кенигсберг или Штральзунд, окружали себя карантинами, через которые пропускали только здоровых. Поэтому процветала подпольная торговля «паспортами здоровья». Королевство Пруссия также было оцеплено; однако это не помогло, и в Пруссии случилась своя «великая чума», от которой погибла треть населения и рухнуло сельское хозяйство.
С июля по декабрь 1708 года в Гданьске погибло более 23 тысяч из 50 тысяч жителей. В Кенигсберге с 1708 до 1710 год умерли от 9 до 10 тысяч из 40 тысяч жителей. В Пруссии, где ежегодно умирало около 15 тысяч человек, между 1708 и 1710 годами из 600 тысяч населения погибло около 230 тысяч человек. Из 10,5 тысяч жителей Риги в 1710 и 1711 годах умерли 7350. В 1710 и 1711 годах 23 тысячи из 55 умерли от чумы в Стокгольме. Даже в 70-тысячном Гамбурге в 1711 году погибло до 10 тысяч человек от чумы. В 1711 году в Копенгагене погибло 23 тысячи человек из 60 тысяч населения при обычном уровне в 2 тысячи в год.
Марсельская чума в 1720–1722 годах
Через порт Марселя шла значительная часть торговли со странами восточного Средиземноморья и Северной Африки. Товары из Марселя потом развозились по всей Франции. На входе в старый порт было расположено полицейское учреждение, отвечавшее за санитарный контроль. Корабли, прибывавшие из восточного Средиземноморья, помещались на карантин на острове Помег, где заодно проверяли товары. Людей окуривали ароматическими травами в закрытых помещениях.
25 мая 1720 года в городской порт прибыло торговое судно «Гран Сен-Антуан», принадлежавшее Жану-Батисту Шато, из Сирии, которое по пути заходило в Сеид, Триполи и на Кипр. В пути, начиная с Ливорно, на судне погибли 6 человек, однако врачи посчитали причиной смерти употребление некачественной пищи. Через два дня после прибытия в Марсель на корабле умер еще один человек, но и его смерть не отнесли к чуме. В июне умерли еще несколько человек, портовых работников и членов их семей. Тогда стало понятно, что начинается нечто нехорошее, но муниципальные власти попытались сохранить известие в тайне, чтобы не вызвать паники и не повредить торговле.
В июле число погибших стало расти, и прибывшие из Парижа и Монпелье врачи объявили болезнь чумой. 31 июля парламент в Экс-ан-Провансе объявил город карантинной зоной: марсельцам было запрещено покидать его территорию, а жителям Прованса – въезжать в него. Жан-Батист Шато – владелец прибывшего судна – был арестован. Его судили, признали виновным и приговорили к смертной казни. Но казнить не успели: незадолго до исполнения приговора он умер в тюрьме от чумы.