Что и получилось со старшим интендантом эшелона, поручиком Вяземским Александром Борисычем, которого наградили орденом с афигенной формулировкой!
«За достигнутые успехи в восстановлении продовольственного обеспечения в условиях военного времени!»
Я презентовал шпагу Барри, который чуть удержался от проявления искренних чувств, способных лишить меня здоровья и поставить крест на долголетии. Рукопожатие здоровяка осушило мою кисть, оставив пальцы беленькими и обескровленными. А он обнять хотел!
Потом случилась трапеза, где нас поздравляли с прекрасной командной работой и произносили хвалебные тосты. Но вот я на алкоголе уже поставил жирный крест, как и Родион Кутузов. Посему, к моменту окончания обеда я находился в здравом рассудке.
Всё завершилось. Господа начали расходиться и мне пришлось ускориться, чтобы не упустить Полину.
— Графиня, — я взял её под локоток. — Прошу уделить мне время! — заявил я безапелляционно.
Вдруг на моё плечо легла чья-то ладонь.
— Господин, попрошу вас оставить…
Я резко нагнулся, вынырнув из захвата и развернулся уже выпрямляясь, и с револьвером-короткостволом в руке.
В этот же момент две пары рук Сивого и Барри, прижали Резника к стене купе Полины. Барри дополнил натюрморт, сжав горло поверенного. Ну, а я приставил дуло к подбородку Егора Дмитрича Резника.
— Полина Николаевна, смею вам заметить, просто жаждет поговорить со мной наедине, — прошипел я. — Именно это вы услышите от неё, — я перевёл взгляд на девушку, впавшую в немой ступор. — Полина? — я одёрнул её свободной рукой, призывая к ответу. — Я прав, будущая моя жёнушка, княгиня?
Потёмкина оценила искажённое от боли лицо синеющего поверенного, и правильно расставила акценты, прежде чем дать ответ, или хоть как-то среагировать.
— Д-да…
— Вот видите, Егор Дмитрич? — улыбнулся я хищно. — Если вас отпустят, то вы будете вести себя тих…
Я прервался и улыбаясь посторонился, пропуская кого-то из делегатов, проходящих мимо к своим купе. Мне тоже улыбнулись и даже ничего не сказали по поводу поверенного, от подбородка которого я держу револьвер. Проход опустел через пару мгновений.
— Вы же понимаете? — я продолжил общение с поверенным Потёмкиной. — Тут так опасно переходить между вагонов… — я покачал головой, изображая и заботу, и досаду. — Несчастные случаи… сплошь и рядом… Да-с… Э-мм, так, а о чём это я? Ах! Да! — я изобразил забывчивость. — Полина Николаевна, мы же можем уединиться, радость моя? Мне так хочется повторить наш секрет, приведший к помолвке! Страсть сжигает изнутри моё сердце и душу тревожит…