— Клубок, ведь он же только-только начался… — пробормотал старый солдат. — Пару шагов всего-навсего и сделали, почитай-что, — уточнил он именно то, что и меня озадачило. — Бесовщина, как есть — бесовщина треклятая!
— Ефим, короче, мы сейчас с тобой стоим на месте, и не шевелимся! Тут что-то присходит с перемещением, — предупредил я обескураженного денщика, и привязал к концу закончившейся нити начало следующего клубка. — Мы попробуем ступить на половину стопы! — выдвинул я первый же вариант решения проблемы. — Может тут один сделанный шаг за сто идёт?! Или за полтинник, как минимум, — добавил я своего видения этой несуразицы.
— Я и сам-то, барин, о том и подумал, — пояснил Ефим, исполняя мои указания.
Сам же я сделал фантастическое предположение, что это древние Магистры и Архимаги из «лохматых» годов противостояния с тёмными, замутили охрененный такой, ускоритель всяких частиц и тел. Прямо — магический адронный коллайдер замастрячили, какой-то! Бредятина сивой кобылы это, конечно же, но вот такая аналогия забрела ко мне в голову.
Мы сделали по паре мелких шажков, однако, ситуация изменилась в подземной артерии, невероятном творении древних магов.
Больше никаких перескоков с нами не случилось, а уже вскоре мы увидели и саму причину этого возврата к привычному режиму передвижения. Когда шаг вперёд — это и есть шаг вперёд.
— Вот она, беда, — Ефим остановился перед обрушенным сводом.
— И это помогло нам, — добавил я.
— Феликс? — мой денщик поднёс факел к каменным породам, перемешанным с землёй. — Вот скажи, нам куда далее? Да и нужно ли нам это? — прозвучало вполне логичное сомнение в целесообразности дальнейшего исследования подземелья. — Можа — ну его! А? — он обернулся ко мне, оторвавшись от первичного осмотра завала.
— Это дело принципиального характера! — разрушил я его мысли об отступлении. — Да и не сможем мы запросто вернуться к месту с люком в мои апартаменты, — добавил я, как-бы промежду-прочим.
Ефим выразил непонимание. Старый солдат не видит проблемы, а я вдруг забеспокоился о её доходчивом объяснении для него. Затруднение моего пояснения вызвано проведением аналогии.
Я-то решил сравнить наше перемещение с ездой на гоночной формуле без тормозной системы. Когда придётся долго мучатся, чтобы остановиться в нужном месте. Однако такое сравнение вызовет у Ефима больше вопросов, чем объяснения трудностей.
Раздумывая над этим, я разглядывал стены рядом с обрушенным сводом, а мой верный денщик стоял молча, не решаясь нарушить тишину. Наверняка, он решил, что я озабочен идеей с возвращением.