Пока наконец сверху не донесся окрик тюремщика.
— А ну умолкли все!
«Путы узника» на мгновенье вспыхнули у всех, вызвав ругань и стоны. Наконец наступила тишина. Мошенник и рогоносец отползли в сторону, и прикрыв глаза, изобразили дрему. А Бруно, дождавшись, когда тюремщик уйдет, негромко проговорил:
— На самом деле до того, как Алрика назвали Проклятым, его именовали Освободителем. В некоторых книгах его еще называют Алриком Предателем, правда описание...
— Эй, там кто-то чего-то не понял?! — снова раздался голос тюремщика, и путы на руках Бруно вспыхнули так, что в яме запахло паленым.
Но разбойник не кричал и не стонал. Так же, как Рик, он крепко стиснул зубы, и, шумно дыша, перетерпел боль.
Гордый.
«Очень интересный разбойник, ты не находишь?» — спросил Рик у притихшей Рут.
«Да, он такой хорошенький! — с придыханием ответила та. — А улыбка какая! Только подумаю, что его завтра казнят...»
«Ты бы лучше подумала, что завтра казнят меня! — рассердился Рик. — И вообще, я сейчас не про улыбку его говорю. Для юноши, с десяти лет промышляющего разбоем, у него слишком хорошо поставлена речь — и чувство собственного достоинства. А еще он, кажется, действительно что-то знает обо мне, и не из базарных баек, а из книг. Из книг, Рут! Ты много встречала разбойников, которые умели бы читать?.. »
«Ты нарочно бередишь мое воображение?» — обиженно проговорила Рут.
Рик тяжело вздохнул.
«Ты свое воображение лучше направь в полезное русло. Если совместить мою скорость и опыт, силу и ловкость разбойника и силу скорняка-женоубийцы — неужели обладая всеми этими ресурсами мы не придумаем, как не попасть на эшафот?..»
А между тем Малыш Бруно внимательно разглядывал Рика, поблескивая белками глаз в свете луны, и тот чувствовал, что молодой разбойник изучает его с неменьшим интересом, чем он сам изучает разбойника.
***
На рассвете тюремщик принялся скрежетать створками решетки, и те, кто спал, мгновенно прохватились от своей беспокойной дремы. Рик видел, как испуганно забегали глаза женоубийцы, как затряслись губы невезучего продавца лошадей. Бруно смотрел на раскрывающееся окно в смерть с каким-то ожесточенным презрением.
Почему тюремщик открывает их на рассвете? Ведь в прошлый раз казнь начинали около полудня, а ритуалы требуют четкого выполнения условий.
— Всем встать! — гаркнул тюремщик.
Приговоренные поднимались медленно, стараясь поустойчивей поставить стянутые в щиколотках ноги.
До слуха Рика донеслись обрывки разговора с поверхности. Один мужской голос недовольно ворчал, что не ожидал сегодня — правда расслышать, что именно тот не ожидал, не удалось. А второй с нагловатой уверенностью возразил, мол, а когда же еще, если вчера было полнолуние.