Получив на руки два комплекта одежды — «чистую» и «рабочую» и пару сапог, Рик с удовольствием вымылся в бодрящей воде в большой дубовой бочке, переоделся в новую «рабочую» одежду. Выглянув во двор, увидел женщину в чепце и переднике, развешивающую пахнущие мылом полотенца на веревке.
— Белье ты стираешь? — спросил он, направляясь к ней со своей грязной одеждой в руках.
— Чего?.. — обиделась женщина. — Твоих портков вонючих мне еще не хватало!
— Чего шипеть-то сразу, будто я тебе на хвост наступил? Я же не знаю, как тут у вас все устроено, — пожал плечами Рик. — Так кому отдать-то?
За спиной послышался задорный девичий смех.
— Их сиятельство никак свою горничную потеряли? Так она, верно, пошла корону искать, которую в бочке смыло!
Женщина басисто загоготала, схватилась за бока.
— Ох, ну ты скажешь!..
Рик обернулся, и увидел пухленькую светловолосую девушку в простом сером платье. Она широко улыбалась, от чего на ее щеках, похожих на свежие булочки, появились задорные ямки. Девушка критическим взглядом окинула его с головы до ног: черные влажные волосы, подпорченное ссадинами, но все равно красивое лицо, гордая посадка головы, стройное молодое тело. Даже в холщовой рубахе и кожаных штанах с грубыми сапогами он выглядел привлекательным.
Блондинка подошла к нему, самоуверенно улыбаясь.
— А ты прехорошенький! Знаешь, я пожалуй готова...
— Бесстыдница! — донесся из-за полуоткрытой двери скрипучий старушечий голос.
Улыбка на мгновенье стерлась с лица девушки.
— Язык прикуси, карга! — злобно крикнула она в ответ. — Сидела бы в своем храме, кадильницы маслом смазывала! А мы тут и без твоего масла разберемся — да, миленький?
Девушка снова расцвела улыбкой, призывно откинула голову, показывая полную белую шею.
— Так вот, я могла бы поработать твоей горничной...
— Не нужно, — оборвал ее Рик, поворачивая обратно к той двери, из которой только что вышел.
— Ну чего убегаешь-то, глупенький? — захохотала блондинка ему вслед. — Что, красивой женщины испугался? Я не обижу, я буду ласковой!
Из открытых окон раздался дружный женский смех. Некоторые из работниц даже выглянули наружу, чтобы не пропустить чего интересного.
Рик только плечами пожал.
— Да я просто замыкающим в строю быть не люблю... — проворчал он.
От грянувшего хохота губы девушки сжались обиженной уточкой, по щекам разлился румянец. Фыркнув, она убежала на задний двор.
А Рик тем временем отыскал корыто, плеснул в него несколько ковшей воды — в Доме Доблести, где он обучался до четырнадцати лет, все воспитанники обслуживали себя сами, так что как белье стирать или пуговицу пришить он примерно помнил.