А еще Рик надеялся найти какие-нибудь сведения о людях, потерявших свои воспоминания. Хоть Рут и смеялась, что два известных случая за шестьсот лет еще нельзя назвать совпадением, внутреннее чутье подсказывало ему, что все не так просто.
Но рассказать Бруно о своих планах и мыслях он не мог.
***
Яркий солнечный свет лился в окна библиотеки, делая простым и обыденным то, что казалось таинственным ночью: осыпавшуюся позолоту корешков, пропыленные верхние уровни, покосившиеся перила у лестниц. Рик уже успел снять и отнести в прачечную гардины с окон, потому что невозможно было их раздвинуть, не чихнув десяток раз от пыли. Алонзо, которому пришлось строго-настрого запретить даже наедине называть себя «господином» и почтительно подниматься из кресла всякий раз, как Рик вставал, наконец-то смирился. Он покорно попыхивал трубкой у открытого окна, пока великий Альтарган просматривал список книг, отбирая нужные. Перед ним на столе уже лежали шесть томов, которые он собирался изучить, и это было только начало.
— «Тактика и стратегия покорения Игниса» — прочитал вслух Рик, переводя вопросительный взгляд на Алонзо.
— Эта книга должна стоять на полках справа от входа, на нижнем уровне, — с готовностью подсказал магистр.
— Отлично, — кивнул тот, отправляясь на поиски. Легко отыскав книгу, перенес ее на стол и продолжил изучать список.
— Хм... Любопытно... — проговорил вдруг он. — «Рассуждения о безнравственности проклятой магии».
Магистр смущенно замахал руками.
— Нет-нет, этой книги в библиотеке нет уже очень давно. И, признаться, я этому рад. В ней описывалось такое... Это бы оскорбило вашу...
Столкнувшись с выразительным взглядом Рика, Алонзо запнулся и тут же поправился.
— ... кого угодно бы оскорбило, — проговорил он. — Само ее существование — оскорбление человечности...
Рик отложил список.
— И что же описывалось в той книге, магистр? — спросил он тоном, требующим подчинения.
Алонзо тяжело вздохнул.
— Там говорилось... о человеческих жертвоприношениях и ритуале, позволяющем запечатать человеческую душу внутри другой души. Без подробностей, но достаточно, чтобы содрогнуться... — почти шепотом ответил старик. — Я же говорил: гнусная, лживая книга...
Рик, внимательно глядя на собеседника, откинулся на спинку скамьи.
— Это была правдивая книга, магистр.
У Алонзо чуть не выпала трубка из руки. На его лице смешались растерянность, сомнение, недоумение — и страх.
— Я прошу... прошу прощения... — забормотал старик, часто моргая.
— А там, случайно, не рассказывалось, как, для чего и зачем мы делали это? — спросил Рик, и его глаза вспыхнули недобрым огнем.