Прошло время, и я задремала, а заклинание все равно считалочкой крутилось у меня в голове.
«Нас здесь нет. Мы невидимы. Нас здесь нет. Мы невидимы».Проснувшись, я никак не могла понять, утро сейчас или вечер, потому что в Черной Чаще всегда было одинаково темно. Свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, был тусклым и серым. Его едва хватало, чтобы разглядеть прореху в плаще Келлана, окаймленную запекшейся кровью. Именно сюда вошел нож Ториса, а вскоре после этого Келлан упал.
Он упал…
Келлан. Мой лучший друг. Мой страж. Мой защитник. Человек, который любил меня и – о, Эмпирея! – был мною отвергнут… его больше нет.
Из моей груди вырвался нечеловеческий звук – не то завывание, не то стон. Я опустилась на колени и уткнулась лицом в усыпанную листвой землю. Сжимая в руках сапфирово-синий плащ, я шумно хватала ртом воздух, и мне казалось, что я тону.
Фалада робко коснулась мордой моего плеча. Я подняла голову и сквозь слезы увидела то, что привлекло ее внимание: из-за деревьев за мной наблюдала лисица. Огненно-рыжая шубка, золотые глаза. Она была совершенно неподвижна.
Я встала на ноги, прерывисто дыша.
– Он хороший, – сказала я лисице. – Он такого не заслужил.
Она смерила меня долгим, словно бы оценивающим взглядом и юркнула в лесную чащу.
Эта сцена вернула меня к действительности. Я заблудилась в лесу. Останусь на месте – умру от голода, или от холода, или от зубов хищного зверя. Ради Келлана я обязана спасти Фаладу. Ради Келлана я обязана спастись сама. Нужно двигаться дальше.
Но куда? Я оказалась в безвыходном положении. Впереди был Аклев. Теперь я знала, что Торис и остальные направляются именно туда. Лизетта будет притворяться мной, выйдет замуж за принца и перечеркнет целую династию. Позади остался Ренольт, где находились лорд Саймон с матушкой. Я надеялась, что Трибуналу не удалось до них добраться.
Я не могла заявиться в Аклев и представиться принцессой Ренольта. Торис и Лизетта отняли у меня брата и убедили его, что я замешана в заговоре против обеих королевских семей. Если Конрад по собственной воле или по принуждению подтвердит, что они – те, за кого себя выдают, я ничего не смогу доказать. Меня осудят за измену, как только я открою рот.
В Ренольт возвращаться тоже было нельзя. Едва я переступлю порог замка, Трибунал тут же исправит недавнюю ошибку и поведет меня на казнь. Подвергая опасности себя, я подвергну опасности и матушку, ведь лорд Саймон не сможет вечно ее защищать.
Я достала шелковый лоскуток от подвенечного платья и пробежала по нему пальцами. На нем по-прежнему было три капли крови, но одна из них – капля Келлана – поблекла и стала почти незаметной.