Но спустя ровно две минуты – я даже засек! – он сказал:
– Если будешь употреблять наркотики, бросаясь из крайности в крайность, не доживешь даже до премьеры «Дневника баскетболиста» в следующем году.
– Прекрасно! О большем я и не мечтаю. Ведь, уверен, после этой экранизации романа Кэролла Джима ты от меня не отстанешь. Ты заставлял меня перечитывать это художественное пособие для наркозависимых четыре раза!
– Неужели ты все разы послушно читал?
– Ну конечно же нет!
Он тяжело вздохнул.
– Жаль, что, когда мне было восемнадцать, не нашлось человека, который говорил бы мне то же, что говорю тебе я.
Я собирался сглотнуть, но от услышанного затаил дыхание всего на пару секунд. Ганн даже не заметил этого.
Забота моего настоящего отца – одно из лучших дел, что происходили в моей жизни. Чувствовать себя маленьким птенцом под теплым крылом родителя, укрывающего тебя от холодного дождя, – большая ценность. Но я был непослушным птенцом, которому так и хотелось выпрыгнуть из гнезда. Меня ловили, тщательнее укрывали, но я все выпрыгивал и выпрыгивал.
Каждый раз, делая это, я в голове прокручивал мысль: «Это неправильно. Это погубит меня. Есть люди, которым я дорог».
Похоже, не так уж сильна моя любовь к этим людям. А может, эта любовь – мой предел. Просто я не могу любить сильнее.
Любовь – временное явление. Ее срок годности истекает быстрее, чем у колы.
Мне никогда не нравилась Лидстрип-стрит по ночам: из-за PRIVATE CLUB она оживала и сияла сотнями красок. Соседние заведения врубали на всю мощь музыку 90-х, и даже восторженные крики проезжающих на дорогих тачках подростков не могли ее заглушить. В воздухе витала атмосфера веселья, смешанная со смрадом алкоголя.
Алкоголь и веселье для посетителей клубов – синонимы.
Впереди показался знакомый уголок. Люди толпились возле входа в клуб: одни смеялись, другие ругались с охранниками, убеждая, что забыли свой пропуск, а третьи молча стояли и наблюдали.
Я нащупал в кармане кожаной куртки свой пропуск, хотя охранники уже не раз пропускали меня и без него благодаря Ганну, частому гостю этого заведения и другу его хозяина. И все равно каждый раз я нервничал. Все боялся, что им что-то не понравится и меня опозорят громким отказом.
В тот момент, словно уловив мое сомнение, Ганн положил руку мне на плечо и сказал с доброй улыбкой:
– Ты выглядишь классно, как всегда.
Его взгляд плавно спустился на мою куртку. Именно Ганн подарил мне ее на восемнадцатилетие.
Мы подошли ко входу. Охранники, не потребовав пропуска, открыли путь в обитель любителей удовольствий.