У каждого присутствующего здесь своя история, и большую часть ее составляет трагедия. Это уже как закономерность: если кто-то несчастен в материальном плане, то он счастлив – в духовном. Или наоборот. Или несчастен во всех отношениях.
А есть такие люди, как я. Их здесь половина клуба. Бесцельно прожигающие свою жизнь существа, живущие от одной вечеринки до другой, качающие деньги друг у друга ради оплаты экзотического удовольствия, забытья и мнимой скоротечной свободы. Я не любил такие тусовки – это меня отличало от остальных, но рискнуть ради пары минут блаженства – думаю, оно того стоит, если твоя жизнь практически не имеет цены.
Кто-то восхваляет тебя, кто-то ненавидит. Все это должно наводить на мысли, что ты живешь, ты важен и заставляешь кого-то думать о себе. Но что делать, если тебе все равно? Если в свои восемнадцать ты не видишь ни одной причины жить дальше? Если ты четко знаешь, что это не имеет смысла, потому что однажды наступит конец, после которого ничего не останется?
ВСЕ БЕСПОЛЕЗНО.
В погоне за деньгами люди не замечают, как пролетает жизнь. Очень поздно они понимают, что с самого начала растрачивали себя неправильно.
Я не гнался за деньгами и все равно чувствовал, как быстротечна жизнь. Ее воды несли меня в туманные края, в которых я, как и все остальные, однажды исчезну и не смогу найти дорогу назад.
Мне стоило спросить себя, чего же я хочу, чтобы выпасть из реальности, и не только бессмысленно искать ответ на этот вопрос, но и забыть о том, кто я есть.
Я просто плыл в лодке, которой управлял кто угодно, но только не я, а ведь иногда так хотелось повернуть ее в другую сторону. Но тут же возникала мысль: «Зачем? Мне и так хорошо» – и я вновь садился на место, и аморальные самобичевания начинались заново.
Из размышлений меня вырвал Ганн, взяв за руку выше локтя.
– Почему ты такой хмурый? Улыбнись.
И я улыбнулся. Почти искренне. На этот раз моей лодкой руководил Ганн. Кто следующий на очереди?
Мы проталкивались через толпу.
Напротив входа в зал располагалась небольшая сцена. Никаких лишних декораций: только драпированная синей тканью стена, микрофон, барабанная установка на заднем плане и падающий точно на фигуру посередине сцены свет прожекторов с металлического каркаса. Сейчас на сцене отжигал парень с гитарой, что-то несвязно шепча в микрофон.
За что я ненавидел PRIVATE CLUB, так это за отсутствие свежего воздуха, толпу и вечную занятость столиков: за ними сидело около восьми человек вместо пяти положенных.