Рин фыркнула сквозь слезы.
– Думаете, Алтан вступил бы в вашу армию?
– Я думаю, Алтан искал возможность построить новую империю.
– Значит, вы ничего о нем не знали.
– Я знал его людей. Я вел солдат, которые освободили его из исследовательской лаборатории, и тренировал его, когда он достаточно подрос. Алтан дрался бы за мою республику.
Рин покачала головой.
– Нет, Алтан лишь хотел спалить все вокруг.
Она потянулась за трезубцем и подняла его. Держать его было неудобно – слишком тяжелая рукоять и легкий клинок. Алтан был гораздо выше ее, для ее роста оружие оказалось слишком длинным.
Как мечом орудовать им не получится, никаких боковых ударов. С трезубцем нужно обращаться с хирургической точностью, только смертельные выпады.
Рин отдала трезубец.
– Я его не возьму.
– Почему же?
Захлебываясь слезами, Рин никак не могла подобрать слова.
– Потому что я – не он.
«Потому что это я должна была умереть, а он – выжить и стоять здесь вместо меня».
– Да, ты – не он. – Одной рукой Вайшра поглаживал ее по волосам, заправив их за уши, а другой сжал ее пальцы на холодном металле. – Ты будешь лучше его.
Когда Рин убедилась, что может переварить твердую пищу и не выблевать ее обратно, она впервые за неделю пообедала вместе с Нэчжей на верхней палубе.
– Не давись ты так, – сказал он.
Рин слишком увлеклась, разрывая зубами горячую булочку, и не ответила. Она не знала – то ли еда настолько вкусна, то ли она просто так оголодала, что все теперь казалось вкуснейшим на свете.
– Отличный день, – сказал Нэчжа, когда Рин проглотила кусок.
Она засопела в знак согласия. Первые несколько дней Рин не могла находиться под ярким солнцем. Только теперь, когда глаза больше не жгло, она сумела посмотреть на сверкающую воду, не зажмурившись.
– Катай по-прежнему дуется? – спросила она.
– Ничего, он придет в себя. Всегда был упертым, – ответил Нэчжа.
– Это мягко выражаясь.
– Войди в его положение. Катай никогда не хотел быть военным. Полжизни он мечтал уехать на гору Юэлу, а не в Синегард. В душе он ученый, а не боец.
Рин это помнила. Катаю всегда хотелось стать ученым, поступить в академию на горе Юэлу, изучать естественные науки, астрономию или что еще взбредет ему в голову. Но он был единственным сыном министра обороны империи, а потому его судьба была предрешена еще до рождения.
– Это печально, – пробормотала она. – Нельзя быть военным против воли.
Нэчжа подпер рукой подбородок.
– А ты хотела стать военным?
Рин задумалась.
Да. И нет. Никакой другой карьеры она не представляла. Да если бы и захотела чего-то другого, вряд ли что-нибудь вышло.