* * *
Гардиния — столица Дисгардита.
Крупнейшее королевство региона. Миллион жителей только в столице. Около двадцати миллионов во всём королевстве.
Размер Дисгардита довольно серьёзный — около полутора миллионов квадратных километров (в два с лишним раза крупнее Франции при населении втрое меньше). Красот природы хватает на любой вкус: продолжительные леса и гористая местность, реки и озёра. Правда, выхода к морю у Дисгардита не имеет. Для любителей сёрфа это королевство не подойдёт.
Две недели пути до столицы прошли в мгновение ока. Из одного городка в другой, одна встреча за другой, одна покупка за другой. Купил себе новый кожанный доспех, метательные ножи, микстуры и всякую мелочёвку.
В каждом городке устраивали себе небольшую разведку местности — прогуливались. Жульсин оказалась не местной. И скрытной. Не хотела говорить откуда родом, чем занимается, как связанна с Догернашем. И со временем эта скрытность не проходила.
Зато прошло кое-что другое… Она уже не стонала и не плакала во сне, не вздрагивала от каждого шороха. В одну из ночей на свежем воздухе у нас даже состоялся довольно болезненный разговор о её чувствах в те недели, которые её в спешке тащили через лес, в те дни, которые она провела в грязном, холодном и мокром подвале, в те часы, когда она висела на кресте, ожидая своей смерти, в те минуты, когда я вырвался и начал сражаться, в ту секунду, когда я оставил её одну на той поляне.
Рассказ из малоприятных, но ей нужно было это сделать, чтобы не держать всё в себе. И чтобы я понял по интонациям и другим признакам, что именно её больше всего гнетёт, и начал потихоньку ей помогать. Я не учёл только одного — в зависимости от того, кому ты рассказываешь о своих бедах, акцент в них смещается. Особенно у девушек. Не со зла, не специально. Так они устроены.
Почти всё последующее наше путешествие я был в роли волшебника, исполняющего желания одной девушки. Ведь если верить её рассказу самым тяжёлым временем для неё в бытность заложницей и жертвой в ритуале была именно та секунда. Подходя к этому месту в истории, она всё больше… Обида, грусть, слёзы, крики, обзывания, удары кулачками в грудь, пощёчина и даже попытка уйти и оставить «бесчувственного болвана».
Так и поговорили.
Я не ожидал такого. Хотя и логично — зачем злиться или бояться мёртвых, когда рядом есть ещё живой живой ублюдок, причинивший тебе столько боли? Не зря говорится, что страдать можно только не контрасте: если ты всю жизнь угнетён, то перестаёшь это замечать. А тут я дал ей надежду после того, как она уже попрощалась с жизнью, а потом я же её разрушил. А ведь по факту, она бы не умерла без меня, просто в тот момент для неё остаться одной было даже хуже смерти.