– Я знаете ли не думаю, что звание гвардейца дает право указывать малознакомым людям, что они должны делать, а что нет, – дело шло к дуэли, но парень видимо изначально задался целью или задавить словесно или свести дело к поединку. Ну и флаг ему в руки, по возврату он максимум учитель, что сейчас для меня совсем не проблема.
– Мне тут подсказывают, что вы личный гость Федора Юрьевича, если бы не это…
– То, что?
– Я бы заставил вас принести извинения.
– Так что вам конкретно мешает? Если вы правы, какое дело чей я гость? Или на этом основании я могу вытереть об вас ноги?
– Господин Чхоль, – откуда-то примчался запыхавшийся Арсений, – прошу простить моего друга, он, наверное, немного перебрал, ведь мы выпустились вместе и вместе зачислены в гвардию.
– Арсений я…
– Михаил замолчи ради бога, не порть сегодняшний праздник, – как-то рьяно наследник стал разруливать ситуацию, и отреагировал быстро, видно у них тут такое не редкость.
– И все же Арсений честь мундира задета, господин Чхоль, не в меру агрессивен для штатского.
– О! Так это я по вашему мнению проявил агрессию?
– А кто? Я лишь высказал мнение о том, что настоящий мужчина должен приминать живейшее участие в войне своего клана, а не-не… если хотите петь песенки по ресторанам и ездить за тысячи километров на школьные конкурсы!
– Вот же идиот! – взялся за голову молодой Лопухин, – Чего ты мелешь Михаил? Кто тебя просил?
– Нда… я кажется переоценил ваши интеллектуальные способности, вам господин Вишневицкий, конечно, не понять, но попытайтесь хотя бы запомнить: «свобода одних заканчивается там, где начинается свобода других». И сейчас вы грязными лапами влезли на территорию моей свободы, вам понятно?
– Ах ты штафирка да я тебя, – поляк бросился на меня с кулаками, но был вовремя остановлен Арсением, но даже задержанный другом продолжал кричать, – вызываю тебя на дуэль, слышишь дуэль!
– Я готов решить с в вами наши разногласия хоть сейчас, – мне не оставили выбора. С другой стороны, если я и дальше собираюсь общаться с военной аристократией Российской Империи такая ситуация возникла бы рано и ли поздно, даже хорошо, что сразу.
У плеча я почувствовал горячее дыхание встревоженной принцессы Чжэнфэй, но девушка, правильно воспитанная суровым дедом, не проронила ни слова. Лишь грозно смотрела на моего оппонента, как будто сама хотела вызвать агрессора на дуэль.
– Михаил прошу тебя, ты не прав!
– Арсений Федорович, слова сказаны, – прервал я хозяина мероприятия, – у нас с господином Вишневицким остался лишь одни выход.
– Нет, Чхоль, Михаил обязательно принесет вам извинения.