Когда удивленный Ромс пришел туда, там уже в трактире за столом сидел Фома.
— Что случилось? — встревоженно спросил он.
— Ничего, человек. Просто иди к загону с рабами и выкупи одну женщину. Она в порванном зеленом платье. Рядом с ней девочка. Женщину приведи сюда. Вот золотой. Торгуйся. Не подавай вида, что она тебе нужна.
Ромс еще раз удивленно посмотрел на орка. Но промолчал. Взял золотой и направился к загону для рабов. За деревянными кольями обвитыми прочными гибкими ветвями колючего кустарника находились странные рабы. У всех были клейма на лицах.
Ромс медленно шел вдоль загона, безразлично оглядывая рабов. Потом до него дошло! Все они были когда — то рабами орков! И те их заклеймили. Как они сюда попали, оставалось загадкой. Он не слышал чтобы рабы орков смогли сбежать или те продали их людям. Детей орки продавали, но вот взрослых людей никогда. Он увидел ту, о которой говорил Фома. Миловидная, но уже растерявшая былую красоту, изможденная женщина сидела и гладила голову спящей девочки. Она тихо при этом напевала грустную песню. Ромс прошел несколько раз туда обратно и лениво подошел к сидящему надсмотрщику за рабами.
Мне нужна женщина. — произнес он. Дешевая.
— Здесь есть товар на любой вкус, господин, — засуетился надсмотрщик. Для какой надобности? Согреть постель, или быть служанкой?
— Если честно, то мне не нужна баба, которая служила подстилкой оркам, — презрительно сплюнул Ромс. Они все были рабами орков. Гнилой товар.
— Да что Вы такое говорите, господин. Рабы орков самые лучшие рабы. Работящие, послушные, слова против не скажут.
— Они все грязные выродки. — Не согласился Ромс. — Привыкли жить в дерьме и жрать дерьмо. Их в доме держать зазорно. В хлеву только со свиньями, — он небрежно крутанул в пальцах золотую монету и спрятал ее. Подошли два орка. Ромс сделал вид, что их не знает. Те обошли загон и остановившись, стали обсуждать товар.
— Гнилой товар, — проворчал Орк с обломанным клыком. Видишь, сын, метки муйага. А муйага никогда не имели хороших рабов, только шваль одна. Лодыри и неумехи. Ни сбрую починить, ни лорхов пасти. Все они козопасы. Он презрительно сплюнул и оба ушли прочь.
Ромс сделал вид, что тоже собрался уходить. Но расстроенный надсмотрщик ухватил его за руку. — Стойте господин! Я отдам вам бабу и девку в придачу. Всего за две золотые короны.
Ромс хмыкнул. — Ты надо мной смеешься? За гнилой товар два золотых? Давай бабу и двух мужиков за один золотой.
— Да это же грабеж! — воздел руки надсмотрщик. — Мы за каждого раба отдали по полтора золотых.