– А какой цели добиться, отец?
– Цель всегда одна, верховная, ничем и никем не ограниченная власть!
– Как же мы будем выглядеть справедливыми, казнив дочь вождя? И вождь не даст этого сделать.
– После приговора я объявлю моё решение: богиня может простить дочь вождя, если он и его семья отправятся в вечное изгнание. Пусть выбирает при всём народе: спасти дочь, но потерять власть! Власть или изгнание? И как ты думаешь, что выберет наш благородный и любимый народом вождь?
– Я не знаю… – растерянно произнёс Рон.
– Вот и посмотрим! – ответил верховный жрец, потирая руки и позванивая драгоценными браслетами и ожерельями.
* * *
Суд племени детей акул проходил прямо в центре деревни. Верховный жрец постарался обставить действо со всей помпезностью, насколько позволяли местные ресурсы. На довольно высоком помосте восседали судьи, жрец и двое преданных ему старейшин племени. Сбоку и немного ниже судей располагался помост для вождя и его свиты. Они должны были стоять, как и всё племя, окружившее ровным квадратом площадь правосудия Священной Скалы. В центре этого квадрата перед судьями были врыты три столба. К двум из них привязали Ола и Астона. Третий столб был пуст, и это вызвало недоумение островитян.
Мидия, стоявшая рядом с отцом и его ближайшими соратниками, впоследствии так и не могла вспомнить, сколько времени длился процесс. Ей показалось, что всё действо заняло пять-семь минут. Показания подкупленных свидетелей. Речь обвинителя – то есть самого верховного вождя. Вспышка гнева вождя, оскорблённого нелепыми обвинениями в адрес дочери. Словесная перепалка со сторонниками жреца. К счастью, на суд все явились без оружия, иначе не обошлось бы без кровопролития. А завязавшуюся драку разняла назначенная жрецом стража правосудия. Сотня вооружённых копьями воинов вклинилась между враждующими сторонами. Вождь с презрением взирал, как беснуется жрец, размахивая руками на своём помосте, и как три четверти воинов племени, его воинов, переходят на сторону противника.
Жрец кричал:
– Изгнание или смерть! Изгнание или смерть!
И вот уже большинство островитян стали скандировать за новым лидером эти обидные слова. Кричали воины, женщины, дети, бывшие соратники и друзья, и волна обиды, пополам с гневом, захлестнула грудь вождя племени акул. Он поднял руку, сжатую в кулак. Постепенно крики смолкли, туземцы смотрели на вождя.
– Моя дочь не умрёт сегодня, сброшенная со скалы, – сказал вождь. – Если кто-нибудь захочет причинить ей вред, мы будем драться. Мидия умрёт только после меня и моих людей!