– Алисия Филипс, что вы себе позволяете?!
– Но мы же должны поддерживать порядок и поступать по справедливости! Мы же Рыцари…
– А Рыцари подчиняются только Хранителю, – непреклонно отрубил тот, и девушка осеклась, увидев, что лицо начальника приобрело гневный апоплексический оттенок. – И пока Хранителя нет, мы ничего не предпринимаем! Возможно, тебе пора покинуть наши ряды и вернуться в число обычных магов, раз ты всё никак не можешь усвоить эта простую истину?
– Нет, сэр, – прошептала Алисия, заметно побледнев. – Простите меня. Я всё поняла.
– Хотелось бы, – едко ответил Рыцарь, и девушка покаянно склонила голову, а тот припечатал: – И именно поэтому женщина никогда не станет главой Рыцарей. Слишком медленно до них всё доходит…
Он добавил ещё пару уничижительных замечаний о женском поле в целом, на что я только мысленно усмехнулась. Знал бы он, как сильно ошибается… Ведь именно главой Рыцарей Алисия в конце концов и станет. Как же интересно иногда складывается жизнь…
Больше нам там делать было нечего. После беседы с Розмари Джеймс вернулся ко мне и сказал, что сейчас мы вернёмся в Лондон. На улице уже стемнело, до города предстояло добираться несколько часов, и я была рада, что мне не придётся возвращаться в одиночку. У большинства магов, как я поняла, были свои комнаты в поместье, и Розмари как раз собиралась остаться здесь ночевать. Договорив с братом, она бросила прощальный взгляд на меня, и мы бы вполне мирно разошлись, если бы в последний момент она не заметила фамильное кольцо Блэквудов на моей руке. После этого она гневным шагом приблизилась к Джеймсу и зашипела ему что-то с удвоенной силой – слов я расслышать не могла, но не сомневалась, что это было что-то крайне нелестное о моей персоне. Впрочем, их диалог не продлился долго: Джеймс тихо, но жёстко осадил сестру, так что та удалилась в полном негодовании, а он подошёл ко мне.
Задерживаться в особняке мне не хотелось, и каким-то шестым чувством я угадывала, что Джеймс полностью разделял мои чувства. Перед отъездом мы воспользовались любезным предложением дворецкого и умылись. Я с наслаждением стёрла грязь с лица, радуясь, что за окном уже темно, и в тусклом освещении меня никто не узнает. Слегка приведя себя в порядок, мы вышли на улицу, где было уже по-вечернему холодно, и подошли к карете, когда от неё внезапно отделилась тёмная тень. Я вздрогнула и в неверном свете масляного фонаря, горевшего рядом с кучером, узнала Чарльза.
– Я могу чем-то помочь? – с неприкрытым сарказмом осведомился Джеймс.