- У тебя десять минут! - громко сказала тень, и Маргарет вздрогнула. Она где-то уже слышала этот голос. Память отказывалась помочь - где и когда. Но девушка точно знала, что обладателя голоса следует опасаться. Человек несет боль. Много боли.
Тень зашевелилась, передвинулась с потолка на одну из стен. Опять звякнули ключи, со скрипом открылась новая дверь.
- Душ здесь! - снова ворвался в сознание голос. - Мойся! Потом одевайся. Одежда и туфли перед тобой.
Комната начала вращаться перед Маргарет, она зажмурилась, чтобы остановить движение, вызывавшее тошноту.
- Десять минут! Слышишь? - настойчиво повторил голос. - И не вздумай тянуть... А то все, что было раньше, покажется тебе раем.
Дверь с лязгом захлопнулась. "Все, что было раньше", - повторила про себя Маргарет. Она с трудом открыла глаза, посмотрела на тряпки, брошенные к ее ногам. То были платье цвета крови и чулки с широким поясом. Чуть в стороне, у стены, валялись красные туфли с высокими каблуками.
"Господи!" - простонала Маргарет, закрывая глаза. Ее голова опустилась на гладкий пол...
- Бедная моя девочка! - шепнула Джоанна Филлз.
- Мама? - спросила Маргарет, не открывая глаз.
- Я всегда говорил, что надо учиться, а не крутить задницей в дорогих офисах, - строго сказал Майкл Филлз.
- Не ругай ребенка! - прикрикнула мать. - Она не для себя старалась.
- Старалась, старалась... - передразнил отец. - А толку-то?
- Не ссорьтесь, пожалуйста, - пробормотала Маргарет, открывая глаза.
Отец и мать стояли перед нею всего в нескольких шагах. Майкл Филлз смотрел на дочь строго, осуждающе, а мать - с состраданием. Джоанна Филлз всегда ее понимала. И тогда, когда дочь приносила из школы двойки, совершенно незаслуженные, поставленные учителями не за отсутствие знаний, а за независимый характер. И тогда, когда Маргарет, вопреки воле отца, бросила университет, ради того чтобы помочь Робби.
Мама всегда ее понимала...
- Мамочка, - прошептала Маргарет и захныкала.
- Ничего-ничего, девочка. - Теплая ладонь Джоанны легла на лоб дочери, совсем как в детстве. И Маргарет на миг стало хорошо и спокойно, как будто не было страшной боли, зарешеченного окна, чулок с туфлями, валявшихся у стены.
- Я хотела вам помочь, - с трудом разлепив губы, пробормотала девушка.
Комната вновь раскачивалась из стороны в сторону, лица родителей становились нечеткими, расплывчатыми, совсем как страшная тень чужого человека незадолго до этого.
- Я знаю, доченька. - Пальцы Джоанны ласково перебирали пряди на лбу и висках девушки, успокаивая ее. - Не волнуйся. Все получится. Справимся.