- Лейтенант, - попросил Волков, покосившись на Командующего. - Прошу вас подождать за дверью.
- Но... - замялся офицер, нерешительно оглядываясь на конвоиров с оружием. - Это преступник, господин вице-адмирал. Я не имею права оставлять Командующего Надзором наедине с заключенным без соответствующей охраны.
- Не волнуйтесь, - ободрил его Свенссон. - Ответственность я беру на себя.
- Есть! - коротко ответил лейтенант, знаком приказывая солдатам охраны покинуть помещение. - Разрешите идти?
- Да. Будьте неподалеку. Мы скоро позовем вас. Стальная дверь гулко лязгнула, оставляя предателя наедине с двумя высшими офицерами Надзора.
- Знаете, что самое обидное для вас, Морович? - начал адмирал после короткой паузы.
Бывший "крот" вздрогнул, поднял на командира глаза. Отрицательно мотнул головой, не проронив ни звука. И Норт Свенссон, и Геннадий Волков уже обратили внимание на то, что Морович словно бы пребывал в полусне. На его исхудалом лице жили только глаза, они двигались, обращаясь к лицам офицеров, будто спрашивали о чем-то, затем снова опускались к полу.
Волков извлек из кармана фотографию, бросил ее на стол.
- Узнаете? - спросил адмирал. Предатель смотрел на картинку несколько минут, затем отрицательно покачал головой.
- Что? - удивился Волков. - Неужели не помните?! Это Рене Бенуа, только чуть постаревший.
- Рене Бенуа, - эхом повторил заключенный, продолжая витать в полусне. И вдруг он все понял! Яркая картина возникла в памяти...
- Нет! - прошептал сержант, с ужасом оборачиваясь к рулетке. Но горевший знак лишь подтвердил то, что звеновец уже понял по чужим лицам. Он проиграл. Проиграл огромную сумму денег. Чтобы отдать ее, требовалось работать двадцать лет. Когда Дрю осознал это, комната поплыла перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.
- Не может быть! - прошептал Морович, глядя, как исчезают кредитки в карманах пальто его бывшего противника.
- Расслабься, старик! - оскалился тот. - В этой жизни бывает все, что угодно.
- Сволочь! - Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил его рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. - Сволочь! Урод! Все ты, ты виноват!
Кто-то закричал за спиной. Кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил ему на горло, прижимая врага к полу. А потом рухнул на тело поверженного счастливчика.
- Рене Бенуа! - дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото...