Внизу живота опять медленно нарастала горячая волна, и сердце сбивалось с ритма. Вот она перед ним на коленях, и он резко запрокидывает ее голову назад. На этом месте воспоминания путались… Она постаралась вспомнить, как выглядит его член, и не смогла. Зато отчетливо различила его вкус на языке и на влажных от слез губах.
Сейчас ни ужаса, ни отвращения Ника не ощущала. Из паха по плотно сжатым бедрам прошла легкая судорога. Плохо понимая, что и зачем делает, девушка засунула ладонь между бедер: там было тепло и очень влажно, почти мокро, а нежные губки затвердели и распухли, как будто тоже долго плакали, как и глаза. Она вспомнила, как Фатих нажал на одну какую-то точку там, а дальше….
Ей было очень хорошо и спокойно. Теплая волна, как прибой родного моря, накатывала раз за разом, смывая стыд и унижения, которые ей пришлось испытать, и она купалась в этой волне, абсолютно счастливая, радостная и свободная.
Фатих сидел в центре дивана, в палате со сводчатым потолком, в окружении своих многочисленных визирей, которые держали совет, и им постепенно овладевало глухое раздражение. Обсуждались вопросы по управлению частью завоеванных ранее земель и по распределению казны, а именно тех статей, которые шли на содержание армии и дворца. Также визири подводили итоги вылазки на греческие острова, сходясь во мнении, что этот поход принес казне только убытки.
В который раз султан поражался тупости и политической недальновидности своих якобы единомышленников. Их, как всегда, интересовали исключительно деньги. Они отказывались понимать, что власть и авторитет измеряются не только золотом. Не пытались заглядывать в будущее хотя бы на один шаг, довольствуясь тем, что имеют, боясь малейшего риска.
Фатих слегка поморщился, как от зубной боли, и чуть опустил веки. Перед глазами некстати всплыл его основной «доход», привезенный с греческого острова и оставленный им утром в своих покоях. «Интересно, как она?» – подумал султан. Когда девочка лишилась чувств, он грешным делом подумал: не слишком ли перестарался для первого раза? Но потом, убедившись, что она дышит и что обморок перешел в глубокий сон, успокоился.
В первый момент у Фатиха возникло желание уложить ее на ложе рядом с собой, но оно сразу же его насторожило. Не слишком ли сильный трепет вызывала в нем эта маленькая гречанка? Он будет держать себя в руках; ее дальнейшее обучение обещало еще немало приятных, будоражащих воображение сюрпризов. Главное – не торопиться! И все же он не вызвал рабынь, а бережно уложил ее на ковер возле ложа, правда, пристегнув на цепь, опять же в воспитательных целях.