Она резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.
«Вот что ее волнует! Не планируется ли у Повелителя еще один наследник! И весь курятник это давно обсуждает! – Эмине размышляла, не сообщить ли об этом султану. – Нет, пожалуй, пока не стоит, он и так сам не свой. Надо пристальнее следить за гаремом и особенно за будущей мамочкой».
Сирин затаилась, но время шло к родам, а мысль о гречанке сидела в голове крепко, как заноза. И она решилась на крайне рискованный шаг – проникнуть ночью к покоям султана. Возможно, она увидит девушку хотя бы издалека, а если повезет, встретится со своей подружкой-рабыней и что-нибудь у нее выведает. Посвятить кого-либо в свой план – значит погибнуть. Сирин понимала это и действовала в одиночку.
Поздним вечером, отослав одалисок, она облачилась в чудом сохранившуюся с прежних времен простую одежду рабыни, надежно спрятав лицо и выступающий живот под свободным покрывалом. Самым сложным было миновать охрану. Сирин долго прислушивалась у двери и, улучив подходящий момент, тенью выскользнула из спальни. Ей удалось незаметно пробраться на черную боковую лестницу. Безошибочно ориентируясь в темных путаных коридорах, двигаясь грациозно и бесшумно, как кошка, вскоре она оказалась всего в нескольких шагах от дверей в покои Повелителя.
В этом месте коридор расширялся. Сирин услышала приближающиеся мужские голоса и лязг оружия – происходила смена караула. Она вжалась спиной в стену, в ужасе отступая назад. Остаться незамеченной в свете факелов было невозможно, сердце билось как набат. Девушка уже распрощалась с жизнью, но стена вдруг исчезла, и она провалилась в узкую, темную, не замеченную ранее нишу. Еле сохранив равновесие, цепляясь пальцами за каменную кладку, Сирин пятилась вглубь, пока не уперлась в тупик. Она медленно опустилась на пол, обняв колени и живот, почти слившись с камнем. Огромные тени на мгновение перекрыли слабый свет и растаяли – охранники прошли мимо.
Наконец все стихло. Девушка не шевелилась, стараясь выровнять дыхание. И тут ее обострившийся от страха слух уловил едва различимые голоса. Их было два: один низкий, мужской, звучал повелительно, словно отдавал приказы, другой – высокий женский – был похож на стоны. Напряженно всматриваясь в темноту, Сирин попыталась определить источник звука и заметила еле уловимое свечение, исходящее из стены в нескольких дюймах от уха. Дрожащими пальцами она провела по камням и нащупала гладкую железную пластину. Легкий нажим, и задвижка плавно отошла в сторону. Свечение усилилось, голоса сделались громче. Мужской, без сомнения, принадлежал султану, а женский…