– О, благодарю вас, мой Повелитель! Примите мои уверения в глубочайшей преданности. Не сомневайтесь, я тщательно слежу за девушкой, при малейшем подозрении…
– При малейшем подозрении, – Фатих все еще улыбался, – ты у меня! Я распоряжусь, чтобы тебя впускали по первому требованию в любое время дня и ночи. Но смотри, держи рот на замке!
– О, да, мой Господин! Слушаюсь! Конечно, мой Господин!
– Выпей со мной, Узман, – Фатих собственноручно налил ему вина.
Очумевший лекарь вытаращил глаза.
– За тебя! Ты действительно хорошо знаешь свое дело.
– За здоровье моего Повелителя и его прекрасных женщин!
Они сдвинули кубки.
Лекарь покинул апартаменты Фатиха в счастливом, приподнятом настроении. Он был опьянен вином и необычным поведением султана. Повелитель первый раз общался с ним, как с человеком, как с равным, и даже советовался! Эта девочка определенно изменила его, и таким он нравился Узману гораздо больше. Он будет беречь ее, как зеницу ока, и, конечно, непременно зайдет завтра к казначею.
Утром Сирин не поднялась к завтраку. Она действительно не помнила остаток ночи: как брела по темным лестницам, как очутилась в спальне, как разделась, без сил рухнула на ложе и провалилась в оглушительно-тяжелый сон.
Совершенно разбитая, Сирин лежала, укутавшись в теплое одеяло. Все забыть не получалось. Стоило закрыть глаза, как ночное видение возникало в голове и повторялось с садистской точностью и мельчайшими подробностями. Растянутая веревками гречанка с плеткой между ног, широко открытый рот, член султана, проникающий в ее горло, и она сама, Сирин, с рукой под юбкой, со вздрагивающим в корчах оргазма животом, на голом полу. И еще эти стоны! Они так и звучали в ушах. «О, Аллах! Прошу тебя! Сотри это из моей памяти!»
Пришедшая рабыня встревожилась, пощупала прохладной рукой лоб госпожи и, ахнув, умчалась за лекарем.
Неделю Сирин металась в лихорадке на жарких, промокших от пота простынях. Временами, выныривая из забытья, она тревожно ощупывала горячий живот. Бедный малыш болел и мучился вместе с матерью. За что ему такое испытание? Он еще даже не родился и ни в чем не виноват! И Сирин не виновата! Если бы не проклятая гречанка, она бы спокойно родила здорового мальчика, и Повелитель полюбил бы и сына, и ее. Ее, мать наследника, а не какую-то там никчемную девчонку! И откуда только она взялась?! Сирин долго и тяжело шла к цели – всю жизнь! И сейчас, когда до нее оставалась всего-то пара месяцев, эта неведомая Арзу разом отобрала у нее все. И впрямь – все! «Внимание и любовь Повелителя!» – услужливо подсказывало замутненное болезнью сознание.