Сирин уже забыла, что заинтересовала Господина всего лишь на одну ночь, забыла, кто она и как попала во дворец, забыла о гареме. Теперь все зло Вселенной сконцентрировалось для нее в хрупкой маленькой гречанке. «Я убью ее! Убью! И он будет только мой!»
Рабыня не отходила от постели больной: поила водой и снадобьями, меняла мокрые простыни, накладывала холодные компрессы на пылающий лоб.
Госпожа бредила:
– Похотливая сучка! Развратная дрянь! Нет! Не бывать этому! Тварь! Я не отдам его! Сдохнешь как собака!
Пальцы Сирин яростно сжимали одеяло.
Рабыня испуганно наблюдала за госпожой. Что за ужасы виделись ей в горячке? Никогда прежде она не слыхала от Сирин таких грязных ругательств. Девушка тихо молила Аллаха, чтобы он вернул госпоже разум и сохранил здоровье ребенка.
На восьмой день Аллах услышал ее. Кризис миновал. Болезнь отступила. Ослабевшая Сирин полулежала в мягких подушках, верная сиделка пыталась накормить ее питательным отваром:
– Вы должны кушать, госпожа, малышу понадобятся силы, чтобы родиться.
– Подожди, Кара, – Сирин отстранила протянутую руку девушки, – мне нужна твоя помощь.
– Я на все готова ради вас, госпожа! – рабыня преданно смотрела ей в глаза.
– Кара, ты спасла моего ребенка и можешь спасти меня. Поклянись, что ни одна живая душа не узнает о нашем разговоре.
– Клянусь! – рабыня жадно подалась вперед.
– Ты очень хорошая девушка, Кара! Если выполнишь мою просьбу, я возвышу и озолочу тебя, когда родится наследник султана.
– Выполню! Все сделаю, госпожа! Не сомневайтесь во мне! – в глазах рабыни заметались алчные огоньки.
Сирин усмехнулась и поманила девушку ближе. Сейчас она рисковала жизнью, но у нее не было другого выхода. Ухо Кары почти касалось ее губ, Сирин заговорила нервным шепотом. Через мгновение рабыня в ужасе отпрянула, ее глаза округлились.
– Но…
– Никаких «но», Кара! Никому ни единого слова, и все будет хорошо! Золото! Нам нужно золото! И власть! Послушай! Посмотри на меня. Ты помнишь, что всего полгода назад я была рабыней Эмине? Главное – верить, и все получится!
Кара судорожно вздохнула и склонила голову в знак согласия. Небрежным жестом Сирин кинула ей на колени золотое монисто. Пути назад не было!
Фатих возлежал поперек ложа, опустив ноги на пол, и просматривал бумаги. Указы, соглашения и просьбы, просьбы, просьбы… От него всегда кто-то что-то хотел.
Арзу стояла перед Повелителем на коленях, пытаясь дотянуться языком до его ног, но это никак не удавалось. Ее запястья были скрещены за спиной и прикованы толстой цепочкой к ошейнику. Другая цепь тянулась от ошейника к ложу, ограничивая свободу движений. Ныли отведенные назад плечи и выгнутая спина.