Ласки! В памяти всплыли зажимы, с силой сдавливающие соски, и боль, пронизывающая тело… Рукоятка плетки, проникающая в задний проход, и боль, обжигающая внутренности… Открытый рот, скрип колеса и боль в саднящем горле… Боль, боль, боль!!! И сразу же его язык, ласкающий шрамы от кнута… Его глубокий, полный нежности, поцелуй… Его ладонь меж сведенных бедер… Его взгляд, его улыбка… И его пальцы там, дарящие наслаждение… Взлетающие качели! Пьянящий, не подвластный разуму, коктейль из веревок, цепей и желания, из страха, боли и блаженства. «Я запуталась. Я схожу с ума! Я хочу тебя, любимый», – с этой мыслью она заснула.
Фатих принимал послов из Египта от нового, недавно пришедшего к власти мамлюкского султана. Весь день прошел в переговорах, заключением которых явился пир, устроенный Повелителем в честь гостей. Послы планировали покинуть дворец на рассвете, им предстоял дальний путь, поэтому пиршество началось рано, еще до захода солнца. В огромном, поражающем роскошным убранством зале столы ломились от изысканных закусок, клубились кальяны, звучала музыка, два десятка искусных танцовщиц ласкали взоры, одновременно вращая полуобнаженными бедрами. Гости были явно довольны оказанным приемом.
Султан, также вполне удовлетворенный встречей, возлежал в мягких подушках, лениво затягиваясь сладковатым дымом, краем глаза наблюдал за послами и думал о ней.
Три ночи, проведенные без своей богини, Фатих почти не спал. Пробовал заняться делами и не мог. Вызывал наложниц и не хотел их. Он невыносимо, страшно скучал по Арзу. И хотя видел девочку по нескольку раз в день, ночами физически страдал от невозможности прикоснуться к любимому телу. Оставалось одно – думать. И он думал.
Фатих всегда был честен сам с собой и сейчас был вынужден признать, что в его личной войне разум безнадежно проигрывает сердцу. Как он допустил это? В какой момент незаметно перешел черту, отделяющую тонкую игру от зависимости? Когда позволил девочке нарушить установленную дистанцию и приблизиться на опасное расстояние? «Да, любимый». Ее ладонь на его щеке… Ее пальцы в его волосах… Соленое море, расплескавшееся на ресницах. «Может быть, фиксация не так и нужна?» Вот она, ошибка! «Ты же знал это! Знал! Наручники, кляп во рту, повязка на глазах и минимум душевного контакта! Но в этот раз пленница не сбежала, напротив, ты сам попал в плен, Завоеватель! Ты стремился, рвался в этот мучительно-сладостный плен, ты жаждал его…» «Скажи это вслух, девочка…»
Он спрашивал себя, что было бы, если бы ее не удалось спасти. Пытался представить, что она отравлена, умерла, что ее больше нет… и боялся додумывать дальше. «Я схожу с ума! Может, мне и впрямь нужен лекарь? Я хочу тебя, детка, очень хочу!»