— Невозможно. — Нед был бледен. — За такое преступление…
— Мы не знали, что это произойдет, Нед, — сказал мастер Гелван, перебив его.
Рианна понимала, что он защищает ее. Сколько еще он скрывал от нее? Она вспомнила о записке, которую ему принес Кэллам.
— Мне нужен воздух, — сказала она и отошла от Неда, от отца. Они с тревогой смотрели на нее, но не пошли за ней. Она хотела выйти в сад, затеряться среди роз, пока не уйдут все гости. Обдумать случившееся с Валаниром и ее отцом.
И тут она увидела Лин, женщину, что выступала до этого. Она была на коленях, платье смялось на полу, лицо было в ладонях. Словно ее сбили, как куклу.
Рианна робко подошла к ней. Другие гости спешили мимо Лин, словно она была камнем в ручье, который тек к двери. Лин не двигалась.
Рианна решила, что ее уже будет слышно, и позвала ее по имени. Ничего. Рианна пыталась снова и снова, а ответа не было. Наконец, она коснулась плеча женщины и снова назвала ее по имени.
Лин вскочила на ноги, испугав Рианну и чуть не отбросив. На ее лице была маска гнева. А потом гнев пропал, и она сказала:
— Это вы, госпожа Гелван. П-простите.
Рианна видела, каким пепельным было лицо Лин. Она подумала, как спокойно Валанир воспринял арест, как он ушел из дома Гелван, окруженный стражей, с высоко поднятой головой, словно он был их командиром. Но его руки грубо держали за спиной, его подталкивали при этом.
Никон Геррард приказал им не нежничать с ним.
— Мы потеряли этой ночью хорошего человека, — сказала Лин.
— Почему? — сказала Рианна. — Что с ним будет?
Этот вопрос не давал ей покоя. А поэтесса, уже заинтриговавшая ее, могла ответить. Могла понять так, как не понимали мужчины, что Рианна не нуждалась в защите.
Лин смотрела вдаль.
— Он нарушил два закона, — сказала она. — Серьезные. Один могут расценить как измену.
В комнате становилось все тише.
— Измену?
Она ощущала сильнее, чем видела, что Лин набирается терпения для ответа.
— Состязание, Серебряная ветвь, было создано монархией веками назад, — сказала Лин. Ритм ее слов напомнил о ее песне этим вечером. — И любая сила поэта на его земле не сравнится с властью Придворного поэта, агента короля.
— И Валанир Окун сказал, что поэтам нужно найти настоящую Ветвь, а не приз за состязание, — сказала Рианна, пытаясь понять. В ее дом внезапно ворвался мир Дариена.
— Ветвь Эдриена, которую он принес с Пути в Другой мир, — серьезно сказала Лин. — Но это… это точно была метафора. Он не мог… — она замолчала.
— Метафора его погубит, — сказал новый голос. Марлен подошел к ним, пошатываясь, с бокалом вина в руке. Он криво улыбался, словно это все было в шутку.