Красная смерть в Сарманке. Дар Валанира ей — жуткие знания и его кольцо с лунным опалом.
Она не могла думать о том, что с ним сейчас происходит. Он сознательно подставил себя, она была в этом уверена. Но это не успокаивало. Придворный поэт Геррард ненавидел его по личным причинам. От этого ситуация ухудшалась.
Лин провела пальцами по кольцу в мешочке. Она знала возможное будущее, она была ответственна. Может, то, что Леандр отпустил ее, было тоже даром.
С детства Лин видела повторяющийся сон, где она стояла на вершине скалы, окруженной волнами океана. Вокруг не было видно признаков жизни. Тишина была давящей, несмотря на шорох моря. Неподалеку, чудо, было дерево, что было полностью серебряным, оно сияло на солнце.
Годами Лин думала, что это лишь сон. Знак ее тоски, что началась задолго до того, как она могла назвать ее.
Теперь она не была так уверена.
Валанир намекал, что Путь в Другой мир был ключом. Лин вспомнила картину Эдриена Летрелла, фигуру света среди черных гор. Его лицо было странно смесью удивления и смирения.
Этот путь был опасным, и она не была Эдриеном Летреллом, она даже поэтом не была, как думали многие.
Опасность не пугала Лин. Это давно не имело для нее значения.
ГЛАВА 6
Общая комната «Кольца и бутыли» была забита в тот день. Таверну часто посещали поэты, и туда прибыли Дариен Элдемур и Марлен Хамбрелэй, чтобы рассказать о произошедшем выпускникам Академии, окружившим их, они открывали в потрясении рты, завидовали им.
Зависть подпитывало и то, что они были талантливыми, красивыми и вполне могли выиграть Серебряную ветвь. И успех к ним пришел почти без усилий. Пока другие поэты безумно репетировали, особенно, перед состязанием, Дариен и Марлен ленились, сидели за столами и обсуждали местное вино. И, конечно, находили себе тамриллинских женщин.
Но разговор об этом был как соль на раны другим поэтам, ведь это были Дариен и Марлен, те, кто первые увидели выступление Валанира Окуна в Эйваре. Какой-нибудь юный выпускник Академии мог бы использовать это для написания поэмы об их реакции, описав и кристаллы соли на зияющей ране. Он бы получил свой успех.
И больше соли: они видели, как Валанир Окун совершил преступление и был арестован. Они все это видели, они уже сочиняли песню об этом.
Конечно.
— Продолжайте, — сказал Хассен Стир, невероятно высокий крупный мужчина, один из самых талантливых выпускников. Он развалился на стуле, откинув голову. — Расскажите еще больше о том, какие вы особенные, — он зевнул. Другие смотрели с восторгом, особенно юные, ведь только Хассен мог сказать это, не звуча обиженно или слабо. Он мог запугать своим видом, и это было нечестно.