— Что они делают? — с тревогой спросил Хассен.
— Погоди, — сказал Дариен. — Слушай, — он успокоился. И с этим он ощутил зачатки волнения, которые не мог объяснить. Издалека он словно слышал, как бабушка рассказывает сказку. Ее голос был шепотом, и его разносили голоса, что поднимались к ним с долины. Их слова были то громче, то тише, простые, печальные и дикие. Дариен хорошо знал мелодию, но никогда ее раньше не слышал.
— Что это? — тихо сказал Хассен.
Дариен послушал еще миг. Мелодия повторялась по кругу, переливалась без конца. Конца не было. Огонь терзал небо, посылая искры, что угасали, падая на землю.
— Если не ошибаюсь, — прошептал Дариен, — это один из старых ритуалов нашей земли.
— Ритуал?
Дариен хотел, чтобы Хассен говорил тише, но знал, что его потрясение понятно. Так он думал. Чистота голосов ранила его сердце, но что еще ожидалось от него, учитывая, как он ощущал музыку?
— Я думал, это перестали делать, — сказал Дариен. — Может, тут, среди холмов… не знаю, — он молчал, поглощая музыку, любуясь огнем. Он посмотрел на небо, словно ожидал там перемены, но звезды и тихая луна не были потревожены. Он сказал. — Одно время верили, что огонь посреди лета… нужно разжечь, чтобы жара пошла на спад, чтобы был урожай. Пение… это часть старых чар. Так говорили.
— Ты ведь в это не веришь? — резко сказал Хассен. — Зачем это? Чтобы лето прошло? Оно само проходит каждый год.
— Знаю, — сказал Дариен. — Конечно, ты прав. Я не могу это объяснить. Я не думал, что кто-то еще верит…
— Я тоже хорош, — сказал Хассен. — Идти на поиски волшебного портала, но фыркать от чар. Ах, — он тряхнул головой. — Дариен, порой я думаю, что стоило стать юристом, как мой отец.
Дариен рассмеялся и встал.
— Возможно. Это было бы не так сложно, но ты упустил бы все веселье, — он не мог отвести взгляда от костра. — Я должен увидеть, кто внизу. Услышать музыку лучше.
— Дариен, — сказал Хассен, и Дариен ощутил, как друг недовольно хмурится.
Дариен поднял руку.
— Никто не знает, кто я. Ты сам сказал, что это дно. Они вряд ли обо мне слышали, — он улыбнулся.
— Тогда я с тобой, — сказал Хассен. — Если они вдруг решат принести в жертву первого подошедшего в другом ритуале.
— Это звучит знакомо, — сказал Дариен и рассмеялся, увидев, как Хассен качает головой в свете луны.
Пение стало громче, они спускались по склону холма, и Дариен начал видеть фигуры людей в сиянии костра. Человек было около двадцати, в таком свете было сложно понять. Несмотря на количество, они стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга, длинные тени падали без помех, словно они пели по одному. Но их переплетающиеся гармонии убирали это впечатление, они явно репетировали. Они с Хассеном подошли ближе, и Дариен понял то, что было очевидным. Эти люди были обучены музыке. В Академии.