Бойфренд пригорюнился, но потом шумно отхлебнул чаю, сунул в рот крекер и снова воспрял духом:
— Зато вещей ей не видать! Я их у тебя оставлю, да?
— Как ты себе это представляешь? — подняла брови Лариса. — Нет, дорогой, так не получится. У меня квартира, а не склад.
— Ты что, сердишься, что я барахло к тебе приволок? Но пойми, мне некуда больше! Ты последний человек, у которого будут искать.
— Почему? Твоя прекрасно знает, что мы с тобой не только дебет с кредитом на работе сводим.
— Правильно, но она также знает, что никогда я не обращусь к женщине за помощью! Тем более в таком деликатном вопросе.
Это было правдой. Самолюбие у Олега стояло на первом месте.
— Лар, ты же мне рассказывала про Дарью и ее беспомощного мужа. Вдруг сбудется твоя мечта, бросит она его, дело дойдет до развода. Предложишь дочери поделить имущество поровну или все же к Наталье и ее коллегам побежишь за советом, как оставить иностранную пиявку без российского хрусталя с серебром?
Лариса молчала, обдумывая ситуацию.
— Неужели приданое любимой дочери, собираемое по крупицам, должно остаться в лапах иностранного государства, чтобы через сто лет потомки империалистов поедали с коллекционного фарфора фуа-гра и эскарго? Не-е-ет, — зам по финансам картинно погрозил пальцем воображаемым «захватчикам», — ты никогда не допустила бы подобного надругательства над достоянием республики.
— Олег, прекрати паясничать и дай сосредоточиться, — перебила она веселящегося бойфренда.
Олег моментально затих, с удвоенной энергией захрустев крекерами.
— Хорошо, в чем-то ты прав, — сказала Лариса, растягивая слова. Заметив, что чайник опустел, она снова налила воду и поставила кипятить. — Валютный дождь пролился на наши с тобой головы в благодарность за трудовые подвиги. Действительно, если вспомнить, сколько времени мы с тобой рыли землю, наращивая обороты, подбирая команду. Сколько сил, дней и ночей было потрачено…
— Твоя правда, в особенности ночи… — Олег мечтательно закатил глаза, — как мы работали… напряженно, до первых петухов, не покладая головы на подушку, обливаясь потом. Лар, а Лар?!
Олег встал и подошел к ней.
— Давай оставим мебель, в твоем подъезде опять починили кодовый замок, авось до утра не сопрут, и направим наши стопы к ложу любви и разврата, — зарычал разбушевавшийся зам, расправляя плечи и пытаясь прижать начальницу к широкой груди.
— Олег, да угомонись ты наконец, — рассердилась Лариса, но нотки раздражения вибрировали на грани заигрывания.
— Весь стимул погубила, — гордо сказал он, возвращаясь на стул, — осталась ты на сегодняшний вечер без сладкого.