— Я таращу?
— А то я сегодня не видел. — Аркаша даже сочувственно скривился. — Ох, Липа, Липа. С ним ведь не разведёшься, по своему желанию.
Я моргнула раз, потом другой, затем решительно освободила свою руку.
— Спасибо, конечно, что ты беспокоишься, но не стоит. У меня всё хорошо.
— Хорошо? И поэтому ты разговариваешь и ведёшь себя сегодня, как замороженная рыба?
Вот после этого я едва не ахнула. Значит, я замороженная рыба?
— Я просто сегодня не в форме, — проговорила я в возмущении и свысока. — У меня, знаешь ли, вчера муж приехал. После трёхнедельного отсутствия. Некоторая усталость простительна.
Аркаша смотрел на меня во все глаза.
— Липа, что с тобой?
Вот тут я уже решила рассердиться всерьёз и послать его. Правда, хватило меня только на:
— Иди ты, Аркаша! — После этого я на каблуках развернулась и направилась к выходу. Дверь передо мной охранник открыл и чересчур вежливо попрощался.
— Всего хорошего, Олимпиада Викторовна.
Я даже обернулась на него. Кажется, не зря Аркаша в собственном салоне по сторонам опасливо озирается. Кругом глаза и уши.
Роман Евгеньевич уже ждал меня на стоянке. Я когда к машине подошла, через стекло увидела, что он по телефону говорит, но разговор он закончил, как только я дёрнула ручку двери. А я в машину села, вздохнула и руки сцепила. Рома ко мне с интересом приглядывался, затем поинтересовался:
— Ну, как?
— Я думала, будет веселее.
Он усмехнулся.
— Липе было весело.
Я посмотрела на него.
— Липа — это я, — проговорила я каменным голосом.
Он равнодушно кивнул.
— Конечно.
— Ты не веришь?
— Я предпочитаю проверять. И именно этим мы сейчас займёмся.
— Заставишь меня пройти «детектор лжи»?
— Нет, зачем? Мне сообщили адрес приёмных родителей Шаталовой Клавдии Юрьевны. Вот к ним мы сейчас и отправимся.
Я нервно облизала губы.
— Прямо сейчас?
— Да. А ты против?
— Я… Просто немного волнуюсь. Я с ними никогда не встречалась.
— Вот и встретишься. Они в Рубцово живут.
— Где это?
— Примерно час езды.
Я откинулась на спинку, смотрела на дорогу. Мы некоторое время ехали молча, я дождалась выезда на трассу, время от времени на Рому поглядывала, потом спросила:
— Вы с Ладой хорошо жили?
— Что значит, хорошо?
Я плечами пожала.
— Любили друг друга?
Этот мерзавец ещё шире ухмыльнулся.
— Что значит, любили?
— Меня все тобой пугают, — сказала я, желая убрать с его лица усмешку. — И Аркаша тоже.
Роман улыбаться на самом деле прекратил.
— Что он сказал?
— Что я плохо подумала, когда замуж за тебя решила выйти. Что ты меня отпустишь только тогда, когда сам захочешь.
— Вот стервец лысый.
— Он прав?