— Вот это да! Как они так делают, товарищ майор? — раздался удивлённый возглас рядом.
— Склон неровный, за складками прячутся, — ответил Алексей солдату.
Парень недавно с учебки, для него это вообще первый выход в горы по тревоге.
— Быстро как!
— Наглотались какой-то дряни. Их прёт, аж из ушей капает! — пробурчал ветеран контрактник. — Щас начнут скакать.
Словно услышав слова контрактника, бандиты вскакивают. У каждого в руках автомат. Вспышек выстрелов не видно, ледяной гребень щерится фонтанами разрывов, воют и визжат осколки. Только потом донеслась автоматная трескотня. Пограничники отвечают короткими очередями.
— Интервал пять шагов! — командует Алексей. Он не стреляет. Отходит в сторону, внимательно наблюдает. Если у бандитов преимущество в маневре, то у пограничников в точности. Но стрельба в горах по движущейся цели имеет свои особенности. В разреженном воздухе пули летят иначе. Не так-то просто стрелять сверху вниз, к тому же стрелка отлично видно на фоне светлого неба. Бандиты непрерывно перемещаются по склону вправо и влево, не задерживаясь на одном месте больше двух секунд, короткие очереди ложатся опасно близко от незащищённых солдатских голов. Точная стрельба навскидку — это высший пилотаж в стрелковом деле. Такими навыками обладают единицы, стрелки «от Бога» или те, кто тренируется с утра до вечера всю жизнь. Китайские контрабандисты оказались именно такими. Вот один пограничник откинулся на спину с пробитой головой, за ним второй, третий … оставшиеся в живых психуют, открывают беспорядочный огонь длинными очередями. Толку от такой стрельбы почти ноль. Ну, шума много, успокоительно действует на нервы стреляющих. А потом, в один «прекрасный» момент, кончаются патроны. И тогда наступает жуткая тишина, в которой слышны странные прерывистые звуки — то ли шаги приближающихся врагов, то ли стук собственного сердца. А может, тиканье невидимых часов, отмеряющих последние мгновения твоей жизни? За время службы пограничникам приходится слышать эти часы не раз и не два. Если «тормознёшь», другой раз не услышишь.
— Все за бруствер!!! — страшным голосом командует Алексей. Дважды щелкает предохранитель, приклад привычно упирается в плечо, блистающий мир гор сужается до прорези прицела. Пропадают звуки, тело теряет чувствительность, исчезают посторонние мысли, проваливается в никуда страх за собственную жизнь и оружие становится тобой, потому что душа твоя в нём! Едва только мутное пятно маскировочного костюма появляется в прицеле, как палец плавно жмёт на спусковой крючок, автомат дёргается, посылая заточенный кусок стали навстречу врагу. Маскировочный костюм оседает в снег, ствол уходит в сторону и замирает, когда твой глаз видит нового врага. Опять выстрел и снова движение. Алексей ведет автомат вдоль склона, будто чертит невидимую линию, посылая пулю за пулей каждые полторы-две секунды. И с каждым выстрелом ответные очереди становились реже. Оставшиеся в живых солдаты смотрели на командира, вытаращив глаза, осторожно выглядывали за бруствер и замирали в изумлении. Склон усеян убитыми! Никто уже не стрелял в ответ. Алексей сделал несколько контрольных выстрелов по неподвижным телам — мало ли что! — автомат смолк, дважды щёлкнул предохранитель. Страшное напряжение схлынуло, будто приливная волна отступила, вернулся слух, по глазам резанул солнечный свет. Негромко, словно не приказывает, а предлагает, говорит: