— Хорошо. Как скажете. Только отпустите волосы, у меня сильная мигрень, — как можно спокойнее произносит Замятинский.
Подул ветер, от реки хлынул поток влажного холода, туча заслонила солнце. Ксения зябко поежилась, шмыгнула носом.
— Давай побыстрее, ладно? — попросила она. — Мне здесь не нравится.
— Мне тоже, особенно этот вой, — кивнул Алексей. — Итак, Алексей Павлович, меня интересует, что произошло в кремле этой ночью. Куда подевался Дейч? Он мертв? Помнится, при встрече он утверждал, что его убить нельзя.
Карлик кривит лицо, обиженно сопит и даже пытается топнуть ножкой.
— Он мерзавец!
— Это многое объясняет, — соглашается Алексей. — Кроме одного — почему — или отчего — он умер?
— Он не умер, — буркнул карлик. — Он ушел.
Лицо Замятинского покрывается красными пятнами, глаза наполняются слезами, голос дрожит.
— Вы так расстроены… покойный правозащитник был вашим другом? Или, — Алексей сделал паузу и с улыбкой произнес, — причина в другом?
— Да, в другом!!! — сорвался на визг карлик. — Я так много сделал для него! Никого не жалел, и себя в том числе! А он, негодяй, бросил меня. Предпочел другого!
— Бросил, предпочел… — задумчиво повторил Алексей. — Странные подозрения появляются, однако!
— Ну, это, — осекся Замятинский. — Ты дурак, майор! Тупой солдафон и дурак! Я нормальный мужик с членом и мне нужна баба!
Карлик рычал и брызгал слюнями, даже глазами вращал для пущей убедительности. Но чего-то не хватало. Похоже на игру. Убедительную, которой веришь, как игре актера экстра класса, но все же это игра. Алексей оглядывается на Ксению.
— Положительные отзыва от тех, кому он дарил лямур, были?
— Типа того, — сквозь зубы цедит девушка, палец на спусковом крючке твердеет.
— И куда же ушел… э-э… изменщик?
— Не знаю! И этот твой — Борис, что ли? — с ним.
Алексей кивает, с сожалением оглядывается, словно Борис должен вот-вот появиться где-то рядом.
— Зря я не убил его тогда. Прямо руки чесались. Тьфу! — плюнул он.
— Конечно, зря, — уже спокойнее подтверждает карлик. — Борис, зная ваши планы, посоветовал организовать засаду в кремле. Вы там всех перебили?
— Только тех, что нашли, — пренебрежительно машет рукой Алексей. — Барахлишком обзавелись. И где он теперь?
— Я же сказал, не знаю! — восклицает карлик, заметив, как шевельнулся ствол пистолета. — Может, обратно в свой мир вернулся.
— Интересно, каким образом?
— Откуда мне знать? — плещет маленькими ручками Замятинский. — Он меня в известность не ставил.
Алексей задумывается. Взгляд скользит по развалинам, тянущимся в обе стороны, насколько хватало глаз. Ниже по течению, по правому берегу сиротливо тянется к небу остов трамплина, тычется заостренной верхушкой полуразрушенная мечеть. Дома вдоль берега разрушены почти до основания, утоплены плавучие пристани, из воды только мачты торчат. Кстати, воды заметно прибыло! Исчезли мелкие острова, волны плещутся у самого среза береговой линии. Видимо, плотину водохранилища все-таки взорвали. Здания на Стрелке уничтожены, чудом уцелела часть стен древнего православного храма, купол рухнул вниз и лежит на боку, позолоченный крест блестит слабо и потерянно. Среди сплошной зоны разрушения вздымает к небу покореженные железные сваи торговый центр. Там они все встретились. И там вход в метро.