— То есть вы хотите сказать, что неведомый вирус в одночасье уничтожил большую часть населения Земли, а выжившие превратились в ходячих мертвецов, цель которых уничтожать опасные отходы?
— Не в одночасье, а за те две недели, что вы провели в своём лесу. И не вирус, а нечто другое, чему объяснения пока нет. Оставшиеся в живых не мертвецы, а люди с урезанными — скажем так! — возможностями. Вроде биологических машин. Считаете меня сумасшедшим? Но пустые улицы вы видели. Чтобы убедится в остальном, спуститесь в подвал торгового центра. Только будьте очень осторожны и Боже вас упаси войти в метро. Оттуда вы точно не выберетесь!
Подвал торгового центра представлял собой гигантскую бетонированную яму, поделённую на клетки-комнаты и громадные залы складов. Несколько грузовых лифтов соединяли между собой два этажа складских помещений с шестью этажами торговых залов. Вентиляционные трубы, электрические кабели, вода и канализация шли в одной связке, опоясывали весь подвал, запустили щупальца во все помещения. Огромное тело супермагазина было похоже на застывший в неподвижности фантастический организм.
Как только Алексей вышел из кафе, дед тщательно запер стеклянную дверь, для верности подпёр стулом. Взмах рукой обозначил пожелание удачи. Алексей кивнул, взгляд скользнул по пустому коридору, замер на большой двери из матового стекла с надписью «Для сотрудников». Там, за этой дверью располагается шахта лифта. Спускаться вниз не хотелось. В каждом из нас заложен страх перед тёмными пространствами, где ничего не видно, не слышно и ни одно из пяти чувств не сообщает нужной информации. Неизвестность пугает больше всего. Ну, и воображение! Алексей вздохнул, кованый носок армейского ботинка с силой врезается в дверь, осколки дождём сыпятся на пол. К стволу привязан скотчем фонарик. Так делают в кино. Это глупо до чрезвычайности, так как сразу превращаешься в мишень с подсветкой. Ну, что б даже подслеповатый противник попал в тебя с первого выстрела. Или кинул камень. Но едва ли в тёмном подземелье есть стреляющие зомби!
Приглушённо взвыли электромоторы, грузовой лифт сонно раздвинул беззубые челюсти, ровная колонка пуговиц-кнопок равнодушно блеснула в полумраке. Взгляд на мгновение замирает на кнопке «0» — это подземная стоянка автомобилей и перевалочная площадка. Поколебавшись, Алексей тычет пальцем.
— Начну с самого низа, — пробормотал он под шорох и завывание ползущего вниз лифта.
Кабина упирается в стальные пружины амортизаторов, вздрагивает всем массивным телом и застывает на месте. Двери расползаются, Алексей судорожно вскидывает ружье, указательный палец давит на спусковой крючок — но сумрачный подвал пуст и тих, словно ограбленная археологами погребальная камера кургана и Алексей, облегчённо вздыхая, опускает ствол. В полумраке подвала тусклое освещение лифта сияет, будто ангельский лик в сумерках. Алексей выходит из кабинки, двери ехидно шипят вслед и поспешно схлопываются. Чавкающий звук бьёт по нервам, но лифт не движется, кнопка вызова успокаивающе горит жизнерадостной зеленью. Алексей опускается на корточки, напряжённо вслушиваясь в тишину, глубоко вдыхает воздух. Долгие годы пограничной службы научили полагаться не на хитрую электронику, а на собственные чувства. Только в кино врага можно обнаружить на экране тепловизора, уловить биение сердца на сверхчувствительный микрофон или узреть со спутника стоимостью в миллионы долларов. Ага, так тебе и дадут все это, оттопырь карманы ширше! Всё вышеперечисленное — и даже больше! — полагается Федеральной службе охраны первых лиц государства. А тебе — ну, почаще вспоминай текст воинской присяги, там написано, что и как ты должен делать.