Слоны всё идут, перебирая паучьими конечностями по текучей глади барханов. Передние давно скрылись за облаками, но им на смену выступают всё новые и новые, а тот, с которого на песок волнами осыпается звон золотой трубы, всё время бредет в самой середине каравана, прямо перед Доком. Труба кричит всё громче и звонче, все яростнее, и Док наконец не выдерживает и…
Проснулся. Обнаружил, что снова не один.
Молли хохотала, болтала в воздухе ногами, кресло-качалка едва не опрокидывалась от ее бешеного восторга.
– Какие вы одинаковые! Какие вы две перчатки с одной распялки, ну разве так бывает? – выпалила она, увидев, что Док уже сидит и смотрит на нее, моргая по-совиному.
– Мальчики глупые. Один другого глупее. И кому только в голову пришло тебя к литературному творчеству приставить? Чей же это лаптоп? Ах, какие розочки, с ума сойти, кто же это у нас такой пафосный? Конечно, это наша готичная старушка Зигги…
Док выдернул лаптоп из ее рук:
– Тебя не учили, что лезть в чужие лаптопы нельзя?
– Он не твой.
– А файл мой.
– А я не знала.
– А к Зигмунде в файлы лезть можно?
– А я ей не скажу.
Док торопливо проглядывал текст: он уже почти не помнил, что там наворотил перед тем, как заснуть. Бояться было поздно – но хотя бы знать, что попалось на глаза сумасшедшей Рыжей, чем она будет теперь его подначивать и дразнить.
– О, черт, – сказал он. – Ты не только читаешь чужие файлы, ты еще и пишешь в них! Это уж слишком.
Молли фыркнула.
– Я? Никогда. Ни словечка.
– Пишешь-пишешь. Вот тут…
– Если у тебя память отказывает и вообще с когнитивными способностями всё плохо, то нечего на меня валить. Это ты свою жизнь сочиняешь, а не твоя жизнь тебя. А я…
– Но я этого не писал. Точно.
– И я не писала.
– Ну, смотри, вот.
– Да что мне смотреть, я даже не прикасалась к клавиатуре.
– Может, Зигмунда здесь была?
– Да нет, я к ней заходила – она в доме, спит. И уж тем более она тебя при жизни сочинять не станет. Только постфактум.
– Да не меня, смотри. Это же про Клемса. Про Клемса ей можно сочинять?
– Ты писал – зачем на Зигги валить?
– Да в том и дело! Я это не писал. Вот в конце, про трубу и про лучших палачей. Это не я. Про время, про девяносто девять попыток. Не я! – Док показал руками, насколько это не его слова и мысли. – Сама подумай, после всего, что было – стал бы я Клемса туда? Хоть бы и в тексте, хоть бы и вымыслом.
– А, – сказала Молли. – Хорошую книгу ты начал, раз она сама себя пишет. Хотя, может быть, ее начал и не ты.