– Мадлен, ау, ты меня слышишь? Я задержусь. Ключи у тебя есть. Не вернусь до завтра – вытаскивай меня. Если сможешь.
– Ты что придумал, псих!
– Потом, потом.
Док вышел на крышу, спустился и поднялся по нескольким лестницам, прошел коридорами, пересек внутренний двор. Ориентироваться в пространстве базы, в ее пересекающихся плоскостях и перетекающих друг в друга слоях, могут только свои – каждый в меру полученных допусков и знания кодов. Те, кто планировал эти коридоры и переходы, кажется, не имели представления о прямых углах и параллельных линиях. Но Док знал, как пройти в библиотеку и оттуда – в отсек психологов. Его не могли сбить с толку или запутать отчаянные вопли Упырицы, прыгавшей, размахивавшей руками внутри его головы – будто она пыталась остановить поезд перед опасным разрывом рельса. Так-так – сегодня, должно быть, четверг, если пространство и время не окончательно перепутались. Четверг, значит, Гайюс сейчас в библиотеке, читает или пишет, сидя у окна, выходящего в сад в двух кварталах от «Архитектурного бюро».
– Нет, нет! Послушай меня… – пыталась докричаться Мадлен. – Док! Док!!!
– После.
Судя по всему, этот день действительно был четвергом – ну, или здесь и сейчас у Гайюса были другие привычки. Он сидел за столом у окна, перед ним на столе громоздились книги, листы бумаги и блокноты, планшет, карандаши.
– Мне надо поговорить, – сказал ему Док уже почти спокойно. То есть, он надеялся, что снаружи это выглядело совершенно спокойно, не так, как изнутри.
Гайюс с любопытством оглядел его, поднялся, взял со стола свое добро.
– Тебя уже допустили? – кивнул головой на спортивную одежду Дока. – Пойдем ко мне, там удобнее.
– Ага, – ответил Док. Он еще не знал, станет ли говорить о куклах, хотя без упоминания об их участии было бы трудно объяснить психологу происходящее. Док решил оставить их на потом, если не сможет обойтись. И так слишком многое надо было объяснить.
Они вошли в кабинет, Док сел на диван, Гайюс – в кресло напротив.
– Так о чем ты хотел поговорить, Рей?
– Я не… – начал было Док, потом махнул рукой и стал рассказывать с самого начала.
…
– Их нет, и это всё, в чем я сейчас уверен – в том, что они были, и теперь их нет.
Гайюс помолчал, собираясь с мыслями. Неподдельное сожаление было на его лице, сострадание, понимание, спокойная уверенность в непоколебимой силе реальности, когда он сказал:
– Клемс погиб. Тебе трудно смириться с этим, ты не хочешь принять этот факт. Для тебя это естественно. Ты очень упрямый, Рей.
– Когда я был в плену…
– Ты не был в плену, Рей.