И там, во сне, я как будто вспоминал, что случилось до того. Если бы только еще я был уверен в том, что это сон.
4. Док
– Что ты помнишь о Климпо, Бобби?
Бобби рукой сметает горку зубочисток в подставленный пакет.
– Мне кажется, ты темнишь, Док.
– И что, если так? Ты не ответишь?
– Мне кажется, мой ответ зависит от твоего вопроса. О чем ты спрашиваешь?
Док протягивает руку, берет у него пакет и отправляет туда свою горку зубочисток.
– Я хочу узнать твою версию событий.
– Думаешь, она сильно отличается от твоей?
– Данди не было с нами, – говорит Док.
– А кто был вместо него?
Док кивает. Бобби прав. Если пришел новенький, значит, он пришел на освободившееся место. Значит, кто-то был до него.
– В том-то и дело, – говорит Док. – Я точно помню, что Данди не было с нами в Климпо. Но я не помню, кто был. А ты помнишь?
– Данди.
– Как тебе кажется, Бобби, я схожу с ума? Я не помню состав группы, этого ведь не может быть. Данди не было. А кто был?
Бобби пожимает плечами.
– Ягу, Енц, – перечисляет Док. – Тир, ты, я. И кто-то еще. Не Данди. Кто?
Бобби молча встает и выходит. Возвращается с картонной коробкой, вскрывает ее и достает несколько пачек из плотной бумаги.
– Держи, – кидает Доку новую порцию зубочисток.
– Откуда у тебя столько?
– А… Это не мои. Магда купила для какой-то инсталляции, или для перформанса. Что-то не сложилось, вдохновение покинуло ее, она уехала в Непал и осталась там… Уже три года прошло, а зубочистки всё не кончаются. Наверное, пока не кончатся – она и не вернется. Так что спасибо за помощь. Держи еще.
– И себе возьми.
5. Бобби
Мы участвовали в каком-то секретном эксперименте. Конечно, совершенно добровольно, но отказаться всё равно было бы невозможно. Кто именно и что именно испытывал, нам не сказали, и вообще, информации выдали не сказать чтобы много. Всё, что я знал, это что мы должны подняться на гребень высоченной кирпичной стены, где нас «обстреляют» каким-то излучением, и мы очнемся уже внизу по другую сторону стены. Нам говорили, что мы при этом останемся целы и невредимы. Я верил – а как не верить, серьезные люди же. Ни одного лица или имени не помню, но помню, что очень серьезные, даже хмурые.
Док первым полез на стену. Я за ним. Лестница вроде пожарной на старых домах; перед глазами красные кирпичи с выкрошенным в щелях раствором; прямо над головой ритмично двигаются подошвы Дока. Я не думал в этот момент ни о чем, впал в какой-то странный транс, завороженный ритмом ступенек, рисунком кирпичей и мельканием Доковых ботинок над головой. Левая рука – правая нога – правая рука – левая нога, вверх, вверх, вверх, вверх… Казалось, что это никогда не кончится, но оно кончилось. Док последний раз подтянулся и сначала сел на гребень стены, а потом поднялся во весь рост. А я и высунулся, посмотреть, что там с ним произойдет. Там, за стеной, был наш город, как он и есть, если посмотреть на него с высоты. Я увидел, как высоко мы забрались – даже башня с часами на перекрестке осталась ниже, я смотрел сверху на ее шпиль. Я подумал, что ветер здесь, наверное, сильный, но Док стоял спокойно. И никаких хитрых установок с излучателями, вообще ничего необычного. Я успел удивиться и даже испытать что-то вроде разочарования: что за глупый розыгрыш.