– Спасибо, – сказал Гайюс. – Теперь я знаю.
– У меня всё.
– Ок. Тогда я продолжу с Доком.
– Да, Гайюс, – откликнулся Док. – Я у тебя не слишком много времени отнимаю?
– Вас же вон сколько.
– Ты серьезно?
– Как всегда. Можно, я еще спрошу? Ага, спасибо. Кто такая Рыжая?
Док кивнул, собрался с мыслями, и начал говорить.
– Мадлен сейчас держит ее на руках. Ей пришлось родиться заново. Так она хотела. Так получилось. Она теперь мальчик. А была девочка. Я так и не увидел ее большой, только игрушкой. Может быть, теперь увижу. Если она выдержит все эти перипетии, таскания с места на место, по ночам, под дождем, по больницам и секретным базам… Что мы с ней делаем, а?
Док обхватил голову руками.
– Ничего, ничего, – улыбнулась Мадлен и прижала младенца к себе. – Всё она выдержит, и не такая уж я безбашенная – я за ней присматриваю. За ним. Блин, как всё запуталось…
– И есть еще третья, – вздохнув, сказал Док. – Ее зовут Зигмунда Фрейда. У нее вместо лица – раскрашенный мексиканский череп, она умеет танцевать.
Дверь открылась, и она вошла.
– Привет, – сказал Док. – А я сегодня хотел умереть.
Калавера молча показала ему фак.
– Как оно у тебя… сложно и надежно, а, Док, – сказал Гайюс. – Ты. Другой ты. Один из вас сумасшедший, каждый уверен, что не он. Твой мертвый возлюбленный. Любовь. Жизнь. Смерть.
– Что ты сказал? – сощурился Док. Последние слова Гайюса словно соскользнули мимо его сознания, как капли воды по стеклу – и видно, и не дотронуться.
– Я сказал: любовь, жизнь у нее в руках, смерть, – повторил Гайюс.
– Док, – очень тихо и тяжело произнес Рей. – Клемс. Посмотри на его руку. На правую.
Док посмотрел.
На правой руке Клемса, чуть выше запястья, так знакомо белел тоненький – с ниточку – рубец.
– Это твой, – негнущимися губами сказал Док. И почувствовал, как внутри него Рей похолодел, осознавая, что это его Клемс сегодня стоял в ледяной воде мертвой реки, бился в закрытую стальную дверь, шел рядом, неукоснительно соблюдая неписанный закон – ничейное пространство между живым и мертвым. Это его Клемс. Это его.
Вот почему Гайюс не видит его, подумал Док. Повернулся, чтобы сказать, и увидел медленно расширяющиеся глаза Гайюса, его ползущие вверх брови. Видит, понял Док. Он нас видит. Он видит нас всех.