Они уже были на дневной стороне планеты. Странно: все время замедляя скорость, притормаживая корабль, Владимир не мог избавиться от ощущения, что пробивается к Борису как бы с другой стороны туннеля.
— Все нормально. Все идет нормально… — повторял Владимир. — Дальность сорок метров. Скорость около нуля. Начали сближение.
Они пробивались сейчас друг к другу, чего бы это им ни стоило. Они обязаны были коснуться, состыковаться, как если бы от этого зависела жизнь экипажа.
— Понял тебя, «Амур», понял. «Заря», «Заря», я «Байкал», слышу вас хорошо. Дальность сорок, корабль управляется отлично…
Жесткие, самые необходимые фразы произносили они, но почему помимо воли вплетались в голоса волнение, желание ободрить и помочь даже самой интонацией фразы? Корабли переплавились в них, а они — в корабли.
Они подходили друг к другу почти пешком. И вдруг эфир взорвался от ликующего голоса Хрунова:
— Очень красиво, очень красиво, просто великолепно, как сказочная птица, летит «Амур»! Он подходит как самолет, как самолет подходит…
Теперь и Владимир близко, совсем близко, так, что даже не верилось глазам, видел их корабль. Действительно, как невиданная птица космоса, распластав крыльями сияющие панели солнечных батарей, приближался «Союз-5». Точнее, «Союз-4» приближался к нему.
Владимир почувствовал легкий толчок, железными объятиями стянулись электроразъемы, и через несколько секунд, подтверждая законченность дела, перед глазами буднично, как на тренажере, вспыхнул транспарант: «Стыковка закончена». «Поверим на слово», — устало усмехнулся Владимир, ощущая новый, еще более горячий прилив радости от одного только сознания, что в каких-то метрах от него, за перегородкой и стыковочным узлом, переживали, наверное, то же самое Борис, Алексей и Евгений. «А ведь мы действительно одно «устройство», один организм, плывущий в этой стальной оболочке над морями, континентами, над всей планетой», — мелькнула мысль.
Они и переговаривались теперь, умеряя голоса, как через тонкую стенку.
Два корабля, соединенные в один, плыли дальше по орбите, и, хотя Владимир не мог видеть того, что делалось сейчас в орбитальном отсеке «Союза-5», по фразам, доносившимся в наушники, он угадывал каждое движение в нем, каждый шаг, если таковым можно было обозначить перемещение в условиях невесомости. Он знал, когда Борис помог своим товарищам облачиться в скафандры. Представил, как первым, убедившись в исправности системы шлюзования, открыл люк и вышел в ослепительное, накрытое черным небом пространство Евгений. Вот он начал перемещаться на руках, как гимнаст на бревне, вот он уже, наверное, где-то в районе стыковочного узла… Сейчас «пойдет», перехватываясь руками за поручни, по «Союзу-4».