— И тогда инквизиторы тоже уберутся? — с надеждой спросила Кристина.
— Увы, вряд ли, — Лещинский пытался говорить с сочувствием, но посмеивался. — Они все-таки хотят провести инспекцию. Но мы дадим им в помощь Семена Никитича и не будем обращать внимания.
— А так можно? — усомнилась Кристина.
— Можно, — заверил Лещинский. — Кстати, ваша помощница говорила, что нашла информацию о сотрудницах музея…
— Да, и о том, что они не отличаются от людей. Она вам все рассказала? — оживилась Кристина. — Вы собирались побеседовать с директором музея, помните?
— Помню. Я не знаю, когда мы завтра закончим с заглотами. Если утром окажется, что директор на самом деле существует и о ее рождении есть запись в архивах роддома… Побеседуйте с ней сами, только в одиночку не ходите. Возьмите Дину, я оставлю ее в офисе. Только перед тем, как войти в музей, напомните ей, что вы идете в зачарованное место, что там, возможно, действует секта, и так далее. Высшие в целом вменяемы, просто представьте, что разговариваете с пьяными.
Кристина, рассмеявшись, кивнула.
…В ловушке, оставленной в ее квартире, не обнаружилось никого опасного. В сетях трепыхался лишь безобидный домашний всеядец. Это вечно голодное животное, похожее на откормленного до шарообразной формы енота, питалось всем подряд. Проникнув в квартиру, оно заглатывало оставленные на виду ключи, мобильные телефоны, одежду, посуду и вообще все, что видело. Даже секта вряд ли сумела бы использовать его, чтобы навредить Кристине, потому что зверек был непроходимо глуп. Он мог думать исключительно о еде. Скорее всего, он просто пролез в квартиру, ища, чем поживиться.
Держа существо за загривок, Лещинский на всякий случай наложил на него проверочные чары. Те предсказуемо ничего не выявили.
— А может, в музей его запустить? — пробормотала Кристина, зевая. — Пусть переполошит там всех, может, что-то и всплывет…
— Даже не знаю. А если он никого не переполошит, а только съест пару десятков редких экспонатов?
— М-да, загвоздка… Ну выпустите его, если считаете, что можно.
— Можно. Я сотру ему память, у таких существ она легко стирается.
Кристина пожала плечами и поплелась на кухню.
Они поужинали привычной яичницей с сосисками. После еды спать захотелось еще сильнее. Кристина вяло махнула рукой в сторону шкафа, предлагая Лещинскому постелить себе на диване самому. Потом зашла в свою спальню.
И нервозность набросилась на нее с новой силой.
Собственная кровать казалась черной дырой, на дне которой предвкушающе скалились зубастые пушки. Кристина села в кресло, не решаясь даже снять покрывало. Она из остатков сил ругала себя последними словами, отлично понимала, что больше никто не вломится к ней домой, особенно сегодня, когда секта временно ушла в подполье, особенно после того, как Лещинский увешал ловушками подходы к квартире, особенно после того, как первое нападение провалилось… Понимала, но ничего не могла сделать. Еще лучше она понимала, что если пересилит себя и ляжет в постель, то так и не сомкнет глаз до утра. А утром благополучно сойдет с ума от невозможности спать.