— И вам добрый вечер, — отозвались из пустоты.
Звякнула посуда. Загудело что-то, невидимое за спинами ведьм, хлопнула дверца холодильника, щелкнул замочек шкафа с припасами, большая чашка взлетела в воздух и аккуратно приземлилась на стойку… Ковшик с молоком подлетел к ней, и носик навис как раз над серединой. Потом над чашкой запорхал тюбик с сиропом.
— Хотя технически вы правы, — философски продолжила Кристина. — Там никого нет. И в то же время есть. Когда Вера Кунцман создавала кафе, она скопировала умения одного модного столичного повара… только умения, без души и без тела… и поселила их здесь. Потом другая глава ковена заменила их на умения более современного бармена, году в двухтысячном. Считать их живыми или нет — сложный вопрос.
Яржинов молча потряс зеленоволосой головой и отправился к барной стойке. В зале появилось еще несколько ведьм и колдунов. Образовалась небольшая очередь, но быстро рассосалась.
— Я бы выпила кофе с молоком, а то и чем покрепче, — сообщила Кристина и тоже зашагала к несуществующему бармену.
Через пять минут они с Лещинским заняли столик в дальнем углу, наполовину скрытый пышными листьями папоротника на подставке. Посреди папоротникового куста пылал алый цветок. Это была одна из шуток Веры Кунцман.
— Итак, — проговорил Лещинский, положив подбородок на скрещенные пальцы рук. — Что же вам рассказать…
— О секте расскажите, — быстро ответила Кристина. — Если, конечно, можете. Я понимаю, что вы сами не знаете, чего они хотят, но хоть что-то об их мотивах вы же знаете? Есть у них какая-то идея, верование?
— Есть, — инквизитор не переменил позу. Так и сидел, расслабленно подперев руками голову и разговаривая вполголоса, отчего его тон казался каким-то мурлычущим. — Они верят, что вот-вот появится некое чудовище, способное уничтожить всех людей. Больше нам ничего не известно. Может быть, они считают, что с ним можно справиться при помощи душ городов. Или приносят эти души ему в жертву. Второе даже вероятнее, потому что пробужденные души очень скоро исчезали, да и в остальном… там было очень нечисто.
— Вот. Теперь про души. Что будет, если пробудить душу города? У нас хороший город, вы сами сказали, что он вам нравится! — получилось по-детски, но Кристина не обращала внимания. Она не могла поверить, что сейчас получит хоть какие-то ответы, которые прольют свет на все это темное дело, становящееся все более мутным с каждым часом. — Почему это плохо?
— Сами не знаем, — буднично признался Лещинский. — Я имею в виду — не знаем, почему случается то, что случается. А что происходило в городах…