Однако ощущения безнадежности не было – просто оттого, что глаза Василия Владимировича, единственного гусара современности, светились живым огнем энтузиазма и интереса. Впервые его полк набирал пополнение – и это был момент его торжества, как командира, и он вовсе не смотрелся элементом заговора. Только почему начинать надо было с меня?!
– Так-так… А как стать офицером? – Проявил я живейший энтузиазм.
– Получить образование, выслугу лет.
– Стоп. Не в мирное время. – Бесцеремонно перебил я его.
– Совершить подвиг! Возглавить пешую атаку под пулями врага! Принять командование при гибели старшего по званию и выполнить боевую задачу! Собрать отряд из отступающих и вновь вступить в бой! – Браво выпалил князь, выставив грудь колесом.
– Так, командир, никого же не осталось. Есть только ты и я. – Перешел я на серьезный тон.
Давыдов словно запнулся, потеряв весь запал энтузиазма. Взгляд стал стеклянным, а вечно веселое лицо обрело оттенок тоски. Князь достал стальную флягу из внутреннего мундира, взболтал, оценив остаток по звуку, приложился.
– Это ты верно отметил, боец. – Провел он рукой по усам, пряча взгляд.
– Значит, набираем новых? – опередил я его новую фразу.
– Из кого? – Чуть ссутулился он, неловким движением пряча флягу обратно. – Ты видишь вокруг достойных людей?
– Если объявить конкурс… – заикнулся я.
– Не надо никакого конкурса. Никого нет. Нужны дар, сила и честь. А этих уже забрали и переделали под себя. – Повернулся он к окну, отражавшему видовую панораму на столицу. – Либо нет дара. Либо нет чести.
Я аж даже растерялся от такого фатализма.
– Они есть. – выразил я абсолютную уверенность.
– Ненадолго. Дай им деньги. Подари им мечту, и что они станут делать? – Князь вернулся к окну и заложил руки за спину, сцепив в ладонях. – Будут жить чужими мечтами.
– Дайте им больше.
– Мне их перекупить, чтобы они жили моей мечтой? – Раздраженно повернулся он ко мне.
– Вот у меня есть деньги.
– Даже знаю, где они закопаны, – с усмешкой хмыкнул гусар, тронув длинный ус.
– Есть мечты. Разные. – Продолжил я с доброжелательной улыбкой. – Иные из них сбылись.
В подтверждении этого, потянулся к перстням с родовыми гербами, которые в столице оказалось полезно носить с собой.
Мешочек тихо звякнул металлом, пока я развязывал горловину.
– Семья, – положил я перстень с клеймом Самойловых на подоконник. – Хотя многие имеют это с рождения. Им было бы понятно иное.
– Уважение. – перстень Долгоруких.
– Влияние. – перстень Шуйских.
– Сила. – перстень Юсуповых.
– Любовь. – перстень Де Лара, которым при смерти венчался с Никой.