– Страх. – обсидианового цвета, перстень князей Черниговских был припечатан рядом.
– Так почему же я не успокоюсь? – С вопросом посмотрел я на князя.
– Ты ж его выкинул. – Почесал он голову, ткнув в перстень бастарда Юсуповых. – А эти я вообще не видел. – Пощелкал Давыдов по столу напротив остальных.
– Жизнь – это путь. – Проигнорировал я его, продолжая удерживать спокойный, рассудительный тон. – Выбрал дорогу и идешь по ней. Сомневаешься, стараешься не отступиться и каждую секунду сверяешься с компасом, который в голове и сердце. Не у всех получается выдержать направления. Они бегут к мечте напрямик, наплевав на методы, хватают ее, и не знают, как вернуться и остаться собой. Вы думаете, людей с даром, силой и честью это не тяготит?
– Ты это, на погоны ротмистра мне тут не замахивайся. – Проворчал Давыдов. – Говори проще.
– Вы можете предложить людям больше, чем мечту. Вы дадите им путь служения империи. Больше никуда не надо спешить, ни за чем не надо гнаться. Уважение, влияние и страх – приложением к мундиру. Все мечты – к медалям в награду. Никаких сделок с совестью.
– Я это итак предлагаю! – Возмутился гусар.
– Полагаю, что многие просто не знают, как здорово и почетно служить в Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полку. – Примирительно пожал я плечами. – Как им почувствовать, к чему можно стремиться?
– И что делать? – Растерянно произнес Его сиятельство.
Может быть, задавая этот вопрос себе не в первый раз.
– Предлагаю рекламную акцию. Я найду двух истинно достойных мундира молодых людей на правах вольнонаемных. Как офицер, возьму за них ответственность! И живым примером за месяц такую рекламную компанию устроим! Отбою не будет! Все на поклон придут! Уговаривать станут, интриговать – вам только выбирать останется.
– М-да? И кого ты предлагаешь? – Почесал князь подбородок, пряча задумчивую улыбку.
– Княжича Шуйского Артема и княжича Борецкого Павла!
– А почему только на месяц? – возмутился Давыдов.
– Потому что я обещал Артему не сжигать Москву, – виновато шаркнул я ножкой.
– Поздравляю с присвоением внеочередного звания, корнет Самойлов! Собирай свой отряд. – Решительно повернулся князь.
– А офицерам полагаются увольнительные? – Зажал я за спиной пальцы крестиком. – Хотя бы на час в день. Можно даже ночью.
– Отставить час! Ты гусар или кто?! Чтобы с вечера и до утра не появлялся! – Рявкнул Давыдов, довольно оглаживая усы.
И присвистом направился на выход из кабинета.
– Командир, вы оставили, – обратил я внимание на шкатулку, небрежно оставленную на краю стола.
– Ах да, – небрежно махнув рукой, Василий Владимирович вернулся обратно, откинул резную крышку, полюбовался на Большую Императорскую Печать внутри, закрыл вновь и деловито положил все себе подмышку.