– Что я должен праздновать? – Все-таки взял он протянутый мною бокал. – Что мои люди перестали меня бояться и посмели ослушаться? Что грядет конец всему?
– Грядет конец всему, и вашему бедственному положению в том числе. Касаемо же тех, кто не пришел. Сегодня вы узнали, что ваши люди никогда и не были вашими. – Пожал я плечами. – Так стоит ли горевать о потере, которой нет?
Бывший князь закашлялся отпитым и недоверчиво посмотрел на меня.
– Они не пришли, потому что нет страха к калеке, – отведя взгляд, тщательно выговорил он. – Нет страха к моим показаниям, которые не может подтвердить титул. Но когда я верну себе все, они вновь будут целовать мне ноги, умоляя молчать.
– И никто не пришел позлорадствовать, посмеяться над калекой? – Отрицательно повел я подбородком. – Вы же знаете людей лучше, чем я. Неужели не удержался бы хотя бы один?
– А ты хотел бы этого? – Вскинулся бывший князь.
– Как видите, – обвел я руками стройку. – Имелся повод спровадить гостей прямо с порога.
Но Иван Александрович продолжал упорствовать.
– Надо всегда держать в уме, что враг может подняться с колен. Оскорблять его опасно.
– Тогда почему не позвонили и не предупредили?
– Гордость…
– А может, им приказали не приходить? Вы ведь верно сказали – надо показать нас слабыми.
– И кто же это? – Устало произнес старик. – Кто им приказал?
– Бойтесь быстрых ответов и легких решений, ваше бывшее сиятельство. Вы так княжество потеряли. – Поднялся я с места и предложил ему руку. – Вам пора. Я провожу вас до машины.
– Или ты просто не знаешь, – сверлил он меня взглядом, не торопясь подниматься. – Ждешь первого шага, подставляешь бок под нож и надеешься, что заметишь и успеешь увернуться.
– Ну что вы…
– Да ты даже от мундира увернуться не смог! – Проигнорировав руку, Иван Александрович самостоятельно поднялся с места, опираясь на трость.
– У этого мундира есть очень ценное свойство. – Не показал я расстройства и зашагал рядом со стариком, провожая к выходу.
– На нем плохо видно кровь? – Фыркнул старик. – Сможешь казаться живым подольше?
– Всего доброго, Иван Александрович, – расстался я с ним у дверей, не пожелав ответить.
А тот и не настаивал на ответе, что-то бормоча себе под нос.
– Это то, что собрали по Борецким мои личные вассалы, которых я не желаю пока проявлять, – вручил он напоследок флешку. – Я – не один, чего бы ты обо мне не думал. И знай, вздумаешь пойти на дно – я тонуть вместе с тобой не намерен. У меня достаточно желания и сил, чтобы удержаться на плаву даже без тех, кто сегодня не пришел! – Приосанился он, что при отсутствующей ноге получилось скверно.