– Ну отлично, еще в нашем архиве порылся, – проворчал княжич.
– Я вообще – способный… – читал я строку за строкой, чувствуя, как тяжело оставаться хладнокровным.
Сходится.
Поднял взгляд на Артема, желая невозмутимо вернуть ему бумаги, но спотыкнулся об умный и внимательный взгляд. Он тоже понял куда больше, чем изображал перед Пашкой.
Ему Шуйский так и не научился доверять – не после того, как клану пришлось долго и упорно отмываться от делишек Зубовых, запятнавших имя клана. Пашка оставался моим другом, но не его – и я осторожно кивнул Артему в знак подтверждения.
Чутье – оно и есть чутье.
– Господа? – Вежливо постучался слуга. – Весьма раздосадован, что вас приходится беспокоить, но за порогом делегация клана Го и посол Поднебесной.
– Паша? – обратил я взгляд на Борецкого, достаточно нервно поднявшегося с места и протершего ладони о штаны.
– Я разберусь, – отреагировал он на концентрированное внимание к своей персоне, приосанился и невозмутимо отбыл вместе со слугой.
– Бумаги надо сжечь. – Продолжил я молчаливую беседу с Артемом, стоило двери затвориться.
Огнем я не владел – это стихия, подвластная Шуйским. А кидать все в камин, с риском, что какой-то листочек останется под золой – в меньшей мере непрофессионально.
– Считаешь, больше ничего интересного не будет? – Шуйский положил руку на стопку бумаг, и те стали быстро истлевать, постреливая крошечными искорками.
Я подошел к окну и отворил тяжелые ставни, впуская свежий воздух взамен аромату горелого дерева.
– Будет наверняка. Но сжечь надо сейчас.
Иначе Пашка наверняка захочет полюбопытствовать, что мы с Артемом рассматривали, и о чем молчаливо переглядывались. Он тоже – далеко не дурак.
– На сегодня завершаем работу. – Погасил я компьютер, выключил принтер, и прикосновением руки превратил электронику в выжженный кусок металла, чтобы разведка Долгоруких ничего не извлекла из памяти.
Флешка с информацией оставалась в кармане.
– Все настолько плохо, что Паша не должен знать? – Шуйский принялся деловито и с большой охотой сваливать все документы в одну кучу.
– А Паша в первую очередь Борецкий или наш друг? – Открывал я другие окна, одергивая занавески обратно.
Ветер лениво колыхал ткани, а уличный свет добавлял надежды в тягостное настроение рабочей комнаты.
– Надеюсь, ты не спросишь так про меня. – Буркнул Артем, уничтожая бумаги. – Впрочем, не тот случай. Потому что я, толком, все равно ничего не понял, – вздохнул он, разгоняя дым от себя движением ладони. – Кроме того, что эти документы для чего-то собраны. Что-то общее в этих останках. Неправильно собирать эти сведения просто так и хранить рядом с такими горячими документами.