– Он тут не с самого начала. И не беспокойтесь, человек надежный. – Отмахнулся советник. – Наш друг принес бумаги – подписанный имперский ордер на обыск в резиденции Самойловых по делу о покушении. В том здании, где сейчас его супруга, владеющая вашим княжеством.
– И что мне с ними делать? – Вопросительно посмотрел Иван Александрович.
– Вторая часть бумаг, – терпеливо продолжил Первый советник. – О признании девки – княжной Черниговской. Император подписал с большой неохотой, он желал использовать признание для чего-то еще… – Задумался чиновник. – Пришлось пообещать ему другой рычаг… Но это было до покушения, так что если малец умрет, с меня даже никто не спросит. Не важно.
– Зачем мне эти бумаги? – Повторил бывший князь.
– Да все очевидно! Вы возьмете конвой из верных людей, у вас ведь остались таковые в МВД?
Иван Александрович медленно кивнул.
– Возьмете с собой ордер на обыск и признание. Возьмете с собой вот этого человека, – указал Первый советник вбок от себя на сутулого старика.
– А его зачем? Кто он?
– Это бывший хозяин Архангельска, князь Наумов. – С уважением произнес Первый советник. – У него счеты к Самойлову. Вернее, даже к Юсуповым, с которым тот одной крови. Он хочет присутствовать в момент, когда вы возьмете вдову Самойлова себе в жены, тем самым вернув себе княжество на правах супруга.
– С чего бы она согласилась? – С подозрением переводил взгляд бывший князь Черниговский по невозмутимым лицам интриганов.
– У господина справа от меня будет блокиратор, – улыбнулся советник. – И нож.
Князь Наумов радостно закивал.
– Вот, блокиратор, – суетливо завозился он, доставая сероватый мешочек из брюк.
Да так неловко, что уронил все бумаги.
– Что же вы так! – С укором и старательно задавленным раздражением произнес Советник, провожая взглядом поток разъехавшейся бумаги.
А затем отчего-то вздрогнул всем телом, захрипев на низкой ноте.
– А вот, нож, – провернув клинок в сердце Первого советника, Наумов дернул клинок выше и опасными волчьими глазами посмотрел на Черниговского. – От Самойлова привет.
Черниговский вздрогнул, отшатнулся назад, попытавшись опереться на протез, и неловко рухнул на бок.
Трость откатилась в сторону, а сам он, загребая руками, пытался отползти, пока Наумов ставил Первого советника на колени и деловито выкалывал ему глаза, отрезал нос и уши, все тщательно складывая в карманы мундира.
Сила, к которой обратился Иван Александрович в первые же мгновения, не откликнулась – но шершавое чувство активированного блокиратора расползлось по телу.
– Тьфу, изгваздался весь, – тем временем Наумов достал платок из кармана советника и оттер ладони вместе с затейливым серебристым клинком в руках – кажется, с вензелем Романовых в навершии. – Иван Александрович, вы не поможете?