Бутырцев был своеобразным провидцем – случались у него редкие, не очень точные озарения. Узнав впоследствии от главы английского Дозора сэра Джеймса о несчастье, постигшем двоюродного брата королевы, Лев Петрович заявил, что не стоит переживать о не сложившийся судьбе страдальца. Что Duke of Cambridge в будущем станет фельдмаршалом и главнокомандующим британской армией, первым, кто займет через многие десятилетия этот пост после фельдмаршала семи стран великого Веллингтона, победителя при Ватерлоо. И совсем в далеком будущем мелькнуло перед внутренним взором Темного молодое лицо очередного Duke of Cambridge по имени Уильям, в день свадьбы уже принца Уэльского.
* * *
К этому моменту у англичан оставалось не более девяти тысяч человек живой силы, но наконец-то соизволили вступить в бой французы. Силами, примерно равными общей численности англичан. Русские полки, потерявшие до трети личного состава, все же собрались для удара по «туркам», за которых солдаты приняли африканские части французов. Якутский и Охотский полки мощной фронтальной атакой сумели потеснить врага, отбили два орудия. Селенгинский полк насел на англичан на левом фланге.
Бутырцев опять не смог уйти из наступающих колонн и был вынужден принять участие в этой безумной попытке переломить ход битвы в пользу русских.
Но переломить не получилось. Не было подкреплений, военачальники дружно устранились от принятия решений. Корпус П. Д. Горчакова, усиленный 12-й дивизией генерала Липранди, бездействовал в долине. Причем Петру Дмитриевичу дали всю конницу севастопольской армии: три драгунских полка, сводный полк улан, два гусарских полка и десять сотен казаков. Двадцать две тысячи личного состава и около девяноста орудий. Князь Горчаков ждал приказа от другого князя, Александра Сергеевича Меншикова, который в свою очередь полагал, что корпусной командир сам догадается принять решение об атаке.
Генерал Осип Жабокрицкий, участник сражения под Лейпцигом и Венгерского похода, тоже так и не ввел силы своих резервов в сражение.
Другой русский генерал, Данненберг, не смог собрать разбитые полки погибшего в начале дела командующего одной из двух колонн русских генерал-лейтенанта Федора Ивановича Саймонова, приказал отступать и спокойно уехал в Севастополь. Погибли несколько полковых командиров и многие обер-офицеры. Управлять войсками было некому. Владимирцы ретировались в панике, оставшись без своего полковника Дельвига, получившего ранение.
Об этом Бутырцев узнал позже. Пока что он отступал в арьергарде среди перемешавшихся батальонов тарутинцев и бородинцев. Колонны медленно ползли вниз к бухте, унося раненых и забрав с собою всю артиллерию, не потеряв ни одного из шестидесяти четырех орудий, бывших в деле, ни одной целой фуры. Стекались к мосту, к плотине на реке Черной. По ним вели огонь английские орудия. Британцы и французы то и дело норовили атаковать. Тогда русские разворачивали фронт и давали отпор, огрызаясь до последнего. Легкораненые в большинстве своем не покидали строй. Через головы арьергарда вела огонь по врагу дальнобойная артиллерия пароходов «Херсонес» и «Владимир».