Он покрутил пучком водорослей, насаженным на пластиковую вилку.
— Ах, какое великодушие… — процедил я.
Некстати вспомнились благотворительные вечера в интернате, гости с Холмов. Белоснежные перчатки миссис Боллард…
— Действительно великодушие, — не обращая внимания на мой сарказм, задумчиво продолжил старик. — Еще лет сто-двести назад такие, как мы, и мечтать не могли о такой бескорыстной помощи. Нам ведь это дают просто так. А раньше элита выжимала бедные слои населения досуха, заставляя работать за гроши, на износ. Богатеям всегда нужны были рабочие руки. И пушечное мясо на войне. Но сейчас…
Он подался вперед и дальше продолжил уже шепотом.
— Сейчас большую часть работы можно перепоручить дронам и нейросетям. От войны до прислуживания за столом. Поэтому нас никто и не притесняет. Мы им… — он ткнул пальцем куда-то в потолок. — Просто стали не нужны. Понимаешь?
— Может, это и к лучшему?
Он затряс головой и с горестным вздохом отправил в рот очередной кусок.
— Это, наоборот, самое страшное. Всю историю человечества угнетенные боролись с угнетателями. Революции, войны, реформы… Бороться с угнетением тяжело. Но как бороться с тем, что ты просто стал на хрен никому не нужен? Превратился в бесполезный биомусор…
Я доел свою порцию и раздраженно бросил ложку в пустой контейнер. Ей-богу, трезвый Морган еще хуже пьяного. Кого угодно загонит в депрессию.
Хотя, наверное, он прав. Здесь, в желтом секторе, любят жаловаться на жизнь, а на богачей смотрят с завистью. Но, положа руку на сердце, мало кто из «желтков» достоин лучшей участи. Лет сто назад для таких было полно простой работы, не требующей высокой квалификации. Водить такси, сидеть за кассой в магазине, подносить еду в кафе… Но сейчас и правда все это проще и дешевле поручить дронам. Даже те немногие рабочие места, что остались в желтой зоне, запросто можно автоматизировать, так что их наличие — это тоже своего рода благотворительность.
Немудрено, что здесь столько наркоманов всех мастей. Бегство от реальности и саморазрушение. Не лучшие выходы из ситуации. Но самые очевидные.
— Я не м-мусор! — зло отозвался я. — И я выберусь отсюда.
— Четко поставленная цель — это хорошо, — щурясь подбитым глазом, улыбнулся старик. — Возможно, у тебя и правда получится.
Видя, что я уже встаю из-за стола, он с заметным сожалением проводил меня взглядом. Наверняка он хотел побеседовать еще, но у меня на это не было времени.
— Фрост! — придержал он меня и шепнул, озираясь:
— Я слышал, ты что-то не поделил с Васкесом.
— Да д-дурацкая история… — поморщился я.