Не понял?!
— Ты с ума сошел, да? — собрал я остатки мозгов. — Надышался паров в лаборатории?
Сводящая с ума ладонь медленно обхватила горло и слегка сжалась, заставляя замолчать.
— Мне нужен этот лидер, мистер Волхов, — вкрадчиво прошептал Северус. — Видите ли, меня не прельщает переезд из страны. Я не хочу бросать ни карьеру, ни дом, ни сына — ничего. Более чем уверен, что с вашей помощью я смогу договориться. Да и вам не пойдет на пользу переезд. Здесь у вас уже есть клиентура, репутация, имущество. С вашими связями вы сможете поступить в любой университет королевства, и никто не посмотрит на ваше пребывание в психиатрической клинике. За границей же вам придется начинать всё с нуля. Или же вы полагаете, что я не смогу договориться?
— Не с ним, — прошептал я. — С остальными. Лидер… контролирует не всех…
Северус секунду задумчиво смотрел на меня, а потом наклонился и мягко поцеловал в губы.
— Благодарю за информацию, мистер Волхов.
Я охренел.
А этот мерзавец просто отодвинул меня в сторону и зашел в дом.
Глава 21. О вреде стресса и курения
Но лишь стоит вдруг ему
Попасться на глаза,
Как краснеют щеки,
И не держат ноги,
И дрожат колени,
И бледнеют стены,
Не издать ни вздоха,
И вообще все плохо!
И вообще схожу с ума!
В голове было гулко и пусто. В глазах плясали кровавые круги. В висках стучало. Лицо горело, а на губах всё еще чувствовался вкус короткого поцелуя. Практически невинное касание, но от него колбасило так, как будто я наглотался экстази вперемежку с виагрой.
В паху пульсировала тяжелая сладкая боль. Борясь с желанием расстегнуть ширинку, я кое-как доковылял до кухни. Так, сначала достать стакан, потом открыть кран, набрать воды, выпить… И не обращать внимания на чувствительные губы!
Я умылся, пытаясь унять жар, но помогло плохо. Набрал еще воды, уставился в стакан. Стакан был стеклянным, сквозь прозрачную воду просматривалась металлическая раковина — искаженное отражение, холодные блики, капельки конденсата на стекле...
— Кажется, дети стали забывать румынского диктатора, — доверительно сказал я стакану и взял его в руки.
Вода приветливо плеснула, такая холодная, мягкая, готовая взять и растворить в себе всё, что я ни предложу. Да, у меня с ней всегда были интересные отношения.
Я поднес стакан ко рту и, как во сне, прошептал:
— Животная страсть, пробудись, тут закрепись.
Перед глазами мелькнул образ Северуса, губы снова обжег вкус поцелуя, низ живота свело от возбуждения — и всё медленно схлынуло, оставляя после себя блаженную прохладную пустоту. Вода в стакане заиграла теплыми солнечными бликами, налилась темно-бордовым цветом — точь-в-точь дорогое вино.