— Сволочь… — задумчиво повторил Вадим, причмокнув губами, и лукаво, совсем по-женски стрельнул взглядом из-под ресниц. — Моя сволочь.
Метка чернела на предплечье уродливым пятном. Северусу хотелось опустить рукав, но Вадим смотрел на неё спокойно, обводя контуры кончиками пальцев. Для него метка была произведением искусства, для Северуса — клеймом, которое никак нельзя было ставить на чистое предплечье побратима.
— Рано или поздно Альбус узнает, что я спровоцировал Поттера на отказ от занятий. Я не могу больше молчать.
Ломать защиту мальчишки, неплохую, кстати, защиту, Северус не хотел категорически. Однако приказ Альбуса не оставил лазеек — под предлогом занятий Северус должен был разбудить связь между Поттером и Темным лордом. Северус понимал необходимость и важность приказа. Глупо было упускать возможность залезть противнику в голову. Однако как бы ни презирал он Поттера, сводить его с ума Северус не хотел. А ведь к этому шло — мальчишка сопротивлялся с отчаянностью загнанной в угол крысы.
Выход подсказал Вадим, порывшись в своем дневнике. Северус был бы рад и сам его почитать — Вадим ему этого не запрещал. Однако разобраться в затейливых сокращениях, исчерканных страницах, стрелочках, схемах и — главное! — отвратительном почерке было под силу только автору строк. Или фармацевту с двадцатилетним стажем, как пошутил Вадим.
— Да, — задумчиво кивнул Волхов. — Так больше нельзя…
Он помолчал, поерзал и открыл глаза.
— Я не могу указать на смертельное средство, но могу указать на лекарство.
Это было неожиданно. Снова интеллектуальная загадка?
— Слушаю.
— Темный лорд — душевнобольной, — старательно взвешивая каждое слово, выговорил Вадим. — Да, бессмертный душевнобольной. Я не могу сказать тебе диагноз, за это знание сейчас полагается поцелуй дементора, но Темного лорда может исцелить раскаяние.
Большей глупости Северус в жизни не слышал… Хотя нет, слышал. Про летящих через всю страну подростков на автомобиле и снарри.
— Раскаяние? — издевательски усмехнулся он.
— Раскаяние, — уверенно кивнул Вадим, не обращая внимание на интонацию, и повторил. — Только раскаяние исцелит его душу.
Северус уставился в огонь. В то, что целитель хотел излечить Темного лорда, он не верил ни на грамм. Значит, через лекарство Вадим хочет указать на смертельное средство.
— Разве Темный лорд способен испытать такое чувство?
— Он сам — нет. Но ты… Разве ты не способен разлить по колбам триумф и заткнуть пробкой смерть?
Цитата с их первого урока?
— Думай, Северус, — прошептал Вадим.
Его тонкие пальцы мягко массировали предплечье с меткой, надавливали на какие-то только ему известные точки. В голове забрезжила смутная догадка, но Северус не успел схватить мысль за хвост — в дверь постучали. Так, дробно, с небольшими паузами стучала Чарити Бербидж.