— Это секрет, профессор. Скажу лишь только, что в ваших источниках есть не всё. Далеко не всё.
— Неужели экзорцизм? — гадал Дамблдор. — Нет?
Я хмыкнул, улыбнулся еще загадочнее.
— Профессиональный секрет, профессор.
И быстренько выскользнул за дверь, оставляя раззадоренного Дамблдора в компании Фоукса.
Фух! Еле выкрутился! Вот, спрашивается, почему Северус не взял меня с собой? Да потому что шумиха сразу бы поднялась, ответил я сам себе. Когда за день до конца учебного года пропадает преподаватель по вроде как уважительной причине — это одно, а когда пропадает несовершеннолетний, да еще истинный целитель — это совсем-совсем другое.
Я глянул на часы и поспешил в Большой зал. Со всеми этими допросами подошло время обеда, а Дамблдор на этот раз меня ничем не угощал. Даже свой любимый мармелад зажал. Кончилось все, что ли?
В Большом зале стоял возбужденный гомон. Школьники передавали друг другу газеты, тыкали пальцами в страницы и перепуганно косились на слизеринский стол, где собралось большинство чистокровных. Слизерин хранил гордое невозмутимое молчание, разглядывая статью с кричащим заголовком «Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся!»
Я присел рядом с сосредоточенно жующим Драко и подвинул себе тарелку.
— Ваш Темный Лорд вернулся? И что теперь?
Драко коротко глянул на меня и молча отправил в рот кусок мяса. Ответил Нотт.
— Не знаю, — пожал он плечами, вчитываясь в статью. — Всё зависит от того, каким он вернулся. Когда-то давно он спас весь магический мир и у него была весьма толковая политическая программа. Поговаривали, что он королевской крови и может претендовать на трон магического королевства. Но незадолго до падения он сошел с ума…
Драко с громким стуком опустил свою чашку, метнув на болтуна предостерегающий взгляд. Нотт запнулся и неловко закончил:
— В общем, было бы хорошо, если он вернулся прежним. Да и в любом случае тебе ничего не грозит, Волхов. У тебя синдром Грин, он бывает только у чистокровок.
Ну да, ну да… А ничего, что хафлпаффцы с гриффиндорцами сидят в слезах?
Атмосферу в Большом зале было весьма трудно выдерживать. Я быстро съел свою порцию жаркого и тихонечко просочился к выходу, но в дверях меня нагнала Луна со своей неизменной фразой:
— Нам надо поговорить!
— Меня уже задолбали разговорами, Лавгуд! — застонал я.
Луна удивленно глянула на меня своими странными глазами, похлопала ресницами, но не отступила.
— Но мне правда надо! — жалобно протянула она, складывая брови домиком.
Я вздохнул. Луна девушка настойчивая. Если не поговорю сейчас, то она меня до кондрашки доведет. Она такая.